Что плохого в реновации. Отзывы недовольных людей – жертв реновации. Чем закончится программа реновации

Власти Москвы обещают расселить все хрущёвки по программе «реновации», предоставив жильцам новое, «равнозначное» жильё. Однако это лишь красивые слова. На самом деле, за расселением может скрываться одна из самых изощрённых капиталистических афер десятилетия. Что именно произойдёт с жильём моcквичей, и как защитить свою личную собственность - об этом рассказывает непосредственный участник событий Ольга Зарецкая.

своему району, очень неохотно осваивает какие-то новые транспортные коммуникации, маршруты до магазинов и так далее. Место жизни пожилого человека должно быть более-менее постоянным. И мы нашли – долго и тяжело, между прочим, это происходило – такой способ, который позволил всем переселяемым из пятиэтажек остаться на том месте, где они привыкли жить”. Понятно, что у бывшего мэра были и свои коммерческие интересы, и свои недостатки, и свои косяки, но в том, что касается программы переселения очередников и ветхого жилого фонда, соблюдались и интересы горожан.

По телевизору Собянин и Ко красиво вещают о том, что жителям домов, которые попадут в зону реновации, будут предлагаться “равнозначные” квартиры в том же районе. Однако реальность не соответствует обещаниям уже сейчас, когда закон только находится на рассмотрении. Сегодняшний законопроект о реновации, в случае его принятия, поставит крест на ожиданиях и надеждах жителей хрущевок, не говоря о тех, кто живет в домах, которые никогда не планировали сносить. Уже сейчас в прессе легко можно найти истории, подобные этой:

Александр Эйсман, администратор паблика ВК “Москвичи против массового сноса пятиэтажек” и сайта http://zanashdom.ru/ так комментирует эту историю: “Между прочим, всё это происходит в моём районе, в пяти минутах ходьбы от моего дома. И я знаю дома, в которых живут эти люди. Это панельные хрущёвки, построенные в самом начале, когда панель ещё не умели делать хорошо. И они действительно плохие. Они были плохими ещё тридцать лет назад, когда в одной из них жил мой школьный товарищ Андрюша. И всё равно их жители не хотят переезжать в Отрадное. Что уж говорить о тех людях, которые живут в нормальных, добротных домах, и которых при этом хотят загнать не в Отрадное, а гораздо дальше!”.

Думаю, каждому очевидно, что мы должны совместными силами противостоять принятию этого людоедского законопроекта, даже если сейчас положения будущего закона касаются не всех. Потому что потребность правительства в реновации или каких-то других махинациях может возникнуть спонтанно на любой территории и затронуть любого из нас. Согласно положениям законопроекта, сносу и переселению в зоне реновации могут подвергаться не только устаревшие пятиэтажки, но и любые другие дома и строения, мешающие реализации амбиций строительного лобби. Мне совершенно непонятно, почему мы должны переезжать из своих домов, из своих квартир на таких чудовищных условиях, без согласия, без возможности выбора, а просто потому, что у кого-то хотелка зачесалась ткнуть пальцем на землю под нашими домами. Это не реновация жилищного фонда, это депортация как она есть, принудительное выселение граждан в зоны инфраструктурного отчуждения с нарушением всех возможных прав и законов. Мы знаем из истории об опытах принудительного переселения, например, “евреев” в фашистской Германии 1930-40-х гг., проводившегося “для их же блага”, и знаем, чем эти опыты в конечном итоге закончились. Сначала под предлогом “заботы о качестве” нашего жилья нас выселят в зоны инфраструктурного отчуждения, а дальше что?

20 апреля Государственная дума одобрила в первом чтении пакет поправок в федеральное законодательство о статусе Москвы - так называемый законопроект о реновации. Опыт законотворческой деятельности Госдумы текущего созыва не оставляет никаких сомнений в том, что законопроект успешно будет принят. С этим опытом знаком и мэр Москвы Сергей Собянин, который, не дожидаясь принятия законопроекта, попросил у Мосгордумы 100 млрд руб. на реализацию программы реновации. Поэтому уже сейчас можно говорить о том, что ждет москвичей в ближайшем будущем.

Обещания и реальность

Ключевые новеллы законопроекта о реновации подразумевают следующее: во-первых, вводится понятие «зона реновации», границы которой назначает исполнительная власть. Все объекты капитального строительства в зоне реновации подлежат сносу.

Во-вторых, в случае если там располагаются жилые дома, то собственнику квартиры исполнительная власть предлагает один-единственный вариант переезда. Если собственник не переезжает в предложенную квартиру добровольно в течение 60 дней, его выселяют решением суда. Собственнику предлагается в качестве компенсации не равноценная, то есть имеющая ту же самую стоимость, квартира, как того требует Конституция, а «равнозначная», то есть обладающая таким же метражом жилой площади.

В-третьих, законопроект подразумевает, что в зонах реновации отменяется действие всех градостроительных и земельных регламентов, отменяются строительные нормы и правила. Застройщик, входящий в зону реновации, не имеет никаких законодательных ограничений своей деятельности.

В-четвертых, создается некий Фонд содействия реновации, в уставную деятельность которого входят покупка и продажа недвижимости, а также осуществление строительной деятельности. Юридически фонд субсидиарен правительству Москвы. По сути, создается государственный девелопер и риелтор.

Помимо этих новелл текст законопроекта содержит огромное количество декларативных положений, как, например, положение о праве собственника на получение квартиры с сохранением района или округа проживания. Данное положение удобно для популистской поддержки законопроекта, однако не имеет никакой силы в виду заложенной в законопроект процедуры насильственного переселения. Или, например, в законопроекте говорится о том, что он направлен на решение проблемы жилого фонда индустриального строительства 1960–1970-х годов постройки и аналогичного ему. Это положение позволяет властям говорить о «программе сноса хрущевок», однако в логике законопроекта это беспочвенные рассуждения: объектом регулирования являются территории, те самые зоны реновации, а не здания. Кроме того, если следовать этому положению, то под снос можно отправить большинство построек в Москве начиная с 1960-х годов, поскольку строительные технологии в России с тех пор не так сильно изменились. Разумеется, сносить всю Москву никто не собирается, а значит, верна версия о том, что эти положения внесены в законопроект ради политических спекуляций.

Еще одним положением спекулятивного характера является утверждение, что законопроект направлен на снос «ветхого» и «морально устаревшего жилья». Законопроектом не даются определения того, что такое «ветхое» и тем более что такое «морально устаревшее» жилье. Российское право таких категорий не знает. Есть категория «аварийное жилье», есть процедура признания дома аварийным и его последующего сноса и расселения. Все необходимые законы и регламенты для работы с аварийным жильем у нас уже есть. К тому же вопреки разговорам о хрущевках как о «временном» жилье большинство из них строилось с расчетным сроком эксплуатации в диапазоне 75–120 лет. Многие еще и половины срока не простояли.

Строительный монстр

К чему приведет принятие законопроекта? И без того не слишком ограниченный законодательством Стройкомплекс Москвы получит полную власть над землей в городе. Фактически любой приглянувшийся Стройкомплексу участок земли можно будет бесконтрольно застроить. Возможно, на каких-то приглянувшихся участках земли и окажутся «хрущевки», может быть даже не в очень хорошем состоянии, и жильцы даже рады будут переехать. Но это будет не более чем побочный эффект. Прямой эффект же - это демонтаж института частной собственности в городе, а значит, обрушение так и не до конца установившихся капиталистических отношений, ставящих ценность частной собственности во главу угла. Это можно было бы счесть своеобразным подарком к столетию Октябрьской революции, если бы не одно «но» - подобного рода путь ведет не к социализму, но к архаизации общественных отношений, то есть скорее к феодализму.

Первым шагом к феодализму были Правила землепользования и застройки (ПЗЗ) Москвы, также принятые в этом году. Ключевые пункты правил были следующие. Во-первых, все уже выданные на момент разработки правил градостроительные планы земельных участков (ГПЗУ) возводились в статус закона. Это, по сути дела, снимало все градостроительные конфликты в Москве. Вне зависимости от статуса ГПЗУ - отменен ли он решением суда, отклонили ли его жители на публичных слушаниях, выходят ли они на митинги против точечной застройки - отныне отношения девелопера и городской администрации приобретают статус закона.

Во-вторых, ПЗЗ подразумевают возможность изменения или отмены охранного статуса без проведения публичных слушаний. Если девелопер хочет строить жилой комплекс в природоохранной зоне, то вопрос решает без учета мнения и интересов жителей. В-третьих, в кварталах, где не было проведено межевания, закрепляется межевание «по отмостке», то есть впритык к жилым домам. ПЗЗ закрепили существующие феодальные отношения и дали право аристократам Стройкомплекса как угодно распоряжаться городской землей. Однако еще оставалась земля под домами жителей, которая на тот момент была недосягаема для девелоперов. Это досадное недоразумение и призван изменить закон о реновации.

Политизация москвичей

Социальные последствия принятия закона о реновации сложно предсказать наверняка, однако уже сейчас можно наблюдать небывалую для городской повестки мобилизацию. В Facebook-группе «Москвичи против сноса» уже порядка 10 тыс. пользователей - жителей, активистов, муниципальных депутатов, журналистов, профессионалов. Союз архитекторов Москвы и Союз архитекторов России выступили с жесткой критикой законопроекта, также сделал и Совет по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при президенте. Парламентские партии проводят круглые столы, на которых ищут способы присоединиться к этой повестке, однако протест уже носит общегражданский характер и партии не могут взять его под контроль. Ведущие эксперты в области градостроительства и урбанистики также выступают с неприятием этого законопроекта.

Верным маркером массовой неконтролируемой мобилизации является то, что для тысяч людей участие в общественном движении является первым опытом. Это было очень хорошо заметно шесть лет назад на Болотной площади, когда люди говорили: «Я никогда не ходил на митинги, но теперь…» Сегодня то же самое говорят участники протестов против законопроекта о реновации. Тогда речь шла об избирательном праве, феномене во многом неосязаемом. Сейчас же речь идет о праве собственности - пожалуй, самом осязаемом, наглядном, очевидном праве после права на жизнь. И горожане не хотят, чтобы у власти была возможность отнять их честно заработанные и с любовью обжитые дома.

Процесс пошел:

Кремль множит протесты?

Зачем Владимиру Путину затеянные Сергеем Собяниным массовые сносы панельных и кирпичных «хрущевок», по новому закону, дающему мэрии право игнорировать волю граждан и лишающему их судебной защиты?

Кому нужна затеянная, как пишут, по заданию администрации президента скандальная кампания «Навальный — фашист»?

Зачем Кремль сам наступает на грабли недовольства и умножает протесты?

Эти темы обсудили член Политкомитета партии «Яблоко» Сергей Митрохин, политолог, глава Санкт-Петрбургского фонда «Республика» Сергей Цыпляев, активист партии Демократический Выбор Кирилл Шулика, журналист Znak.com Екатерина Винокурова, экономист Евгений Гонтмахер, политолог Константин Калачев, депутат Госдумы от ЛДПР Ярослав Нилов. Ведет передачу Михаил Соколов.

Кампания мэрии по разработке и продвижению программы реновации пятиэтажек в самом разгаре. Пока сам законопроект «О реновации...» ждет в Госдуме второго чтения, правительство Москвы уже за и против сноса с 15 мая, а на первые проектные работы в бюджете уже выделены 96 миллиардов рублей. The Village попросил юристов и специалиста по проблемам законотворчества оценить, не выходят ли поспешные действия властей за рамки закона.

Какую юридическую силу имеют голосования в «Активном гражданине», МФЦ и собрания собственников дома по поводу сноса?

Сергей Панченко

юрист, член Московской городской коллегии адвокатов «ФОРТ», колумнист Forbes Russia

Есть ли противоречия в проекте закона «О реновации»?

Екатерина Шульман

специалист по проблемам законотворчества, доцент Института общественных наук РАНХиГС, колумнист «Ведомостей»

Закон предполагает внесудебный отъем частной собственности, не связанный ни с чрезвычайной необходимостью - антитеррористической операцией, аварийным состоянием здания, ни с масштабными национальным проектами вроде Олимпиады. Можно сказать, последняя была пробным камнем, и сейчас Олимпиада пришла в Москву. Это хорошо показывает, что нельзя изменять законодательную ткань на отдельных территориях - потом противоречия неизбежно распространяются на всю страну. Остальные моменты уже вторичны: в законе не оговорена судьба взносов за капремонт, которые люди уже заплатили. В нем вообще отсутствует упоминание собственников коммерческих помещений, нет также очередников, жильцов коммуналок, общежитий. Текст закона подписан группой депутатов, избранных от Москвы. По моему опыту, такие законы пишутся в органах исполнительной власти и близких к ним организациях. Стилистически закон больше похож на административный приказ, написанный правовым департаментом мэрии. Возможно, часть писали и юристы крупных девелоперов.

Расселение старого жилого фонда - игра с известными условиями вот уже десятки лет. Это про отношения собственника и застройщика: у тебя пытаются купить недвижимость, ты хочешь ее подороже продать. Если согласишься сразу - продешевишь, если слишком поздно - твое жилье просто сожгут. Такова была практика, и в ней не было интересов государства. Сейчас это именно государственная программа по принудительному переселению.

На мой взгляд, такого рода законопроекты вообще не должны приниматься в первом чтении. Возможно, кампанию пролоббировал Стройкомплекс Москвы, который остро нуждается в деньгах из-за своей закредитованности. Либо у мэрии полностью сломались все каналы обратной связи и они ожидали восторга населения.

Вы наверняка видели фотографии китайских особняков на пути у хайвеев. Во всем мире эти проблемы решают смесью подкупа и давления - насколько позволяет уровень криминально-правовой культуры в стране. Соединенные Штаты, Франция, страны Латинской Америки регулярно сталкиваются с проблемой ликвидации гетто, старых неблагополучных районов. Чаще всего это проблема муниципальных властей. Последние не идут в федеральный центр и не просят изменить под их ситуацию все федеральное законодательство, не отменяют право частной собственности в каком-то конкретном месте, просто потому что оно понравилось застройщикам.

Можно ли сейчас выделять 96 миллиардов, если еще не приняты ни закон, ни сама программа реновации?

Марина Ивлиева

юрист, завкафедрой финансового права МГУ, партнер «Пепеляев Групп»

Выделенные 96 миллиардов, как указано в поправке к закону о бюджете, проходят не по госпрограммам, а по так называемой «ведомственной структуре расходов» на цели «финансового обеспечения вопросов, связанных с осуществлением городом Москвой функций столицы...». На мой взгляд, здесь присутствует нарушение статьи № 65 Бюджетного кодекса РФ: «Формирование расходов бюджетов бюджетной системы Российской Федерации осуществляется в соответствии с расходными обязательствами, обусловленными установленным законодательством» - это значит, что пока нет расходного обязательства, нельзя формировать расходы. В нашем случае на момент принятия поправки в бюджет отсутствует закон, который давал бы мэрии Москвы полномочия на реновацию, под которую были запланированы эти расходы на 96,5 миллиарда рублей. Поправки в бюджет, предусматривающие увеличение расходов, могли возникнуть только после подписания закона президентом.

Прокуратура должна была предъявить претензии к этой поправке в бюджет - в порядке нормоконтроля - по статьям № 9 и № 9.1 Федерального закона «О Прокуратуре...». Счетная палата обычно контролирует только по факту - когда деньги уже израсходованы. Еще можно оспорить принятые поправки в судебном порядке, но заявителю придется доказывать нарушение его прав именно принятыми поправками, что в данном случае может быть неочевидно для суда.