«Мы находимся в разгаре международной валютной войны» - Гвидо Мантега, министр финансов Бразилии, 27 сентября 2010 года.
Валютные войны известны с ХХ века: после подписания Версальского мирного договора, во время «Великой депрессии», когда доллар отвязали от золота. Сегодня валютная война вошла в новую стадию, в которой Штаты постепенно теряют свои позиции. И отрицать этот факт глупо.
Принципы валютной войны
«Нынешняя мировая валютная система является пережитком прошлого» - Ху Цзиньтао, Генеральный секретарь ЦК КПК, 16 января 2011 года
Когда противоречия между странами обостряются, то включается простой принцип - каждый сам за себя и разоряет соседа. Такое представление осталось со времен Великой депрессии 1929-1933 годы в США. Эту же историю проходил английский фунт стерлингов в 1992 году, когда фонд Сороса обвалил «Банк Англии» и всю английскую финансовую систему. Это же случилась и с мексиканским песо в 1994 году и российским рублем в 1998 году.
Валютные войны начинаются тогда, когда экономики стран перестают расти. Каждая из стран начинает девальвировать свои валюты, чтобы получить больше денег за продажу своих товаров другим странам. Это оживляет внутреннюю экономику, обеспечивает заказы, рабочие места и зарплаты.
Однако такое решение никогда не приводит к полноценной победе одной из стран - страдают все. Причина в том, что активная продажа товаров другим странам приводит к тому, что там производство падает. Следствием этого становится падение доходов, безработица и сокращение экспорта в эти страны. Другим последствием девальвации валюты является удорожание себестоимости продукции, так как мы давно живем в глобальном мире, и продукт состоит из деталей и материалов, привезенных со всего мира.
Иной способ повышения собственного дохода в условиях валютной войны - печатание денег, что приводит к инфляции. То есть ценность денег становится все меньше, тогда как их количество увеличивается. Обесцененная таким образом валюта позволяет сводить бюджеты и держаться на плаву в трудных ситуациях. Либо вместо этого Центральный Банк понижает процентную ставку, давая дешевые кредиты.
Еще один коварный способ борьбы - подделка иностранной валюты. Во время Гражданской войны в США приверженец Севера, владелец магазина канцтоваров в Филадельфии Сэмуэль Апхэм подделал банкноты Конфедерации на сумму более 15 млн. долларов, составляющей около 3% всех денег в США на тот период. Большая часть денег оказалась на Юге, что подорвало доверие людей в надежность конфедеративной валюты. Этим же занимается северокорейское бюро «39», созданное в 1974 году.
Наряду с этим вводят эмбарго, таможенные пошлины, проводят протекционистскую политику. Эти меры направлены на защиту национальной экономики, производства и рынков сбыта, что больно бьет по зарубежным конкурентам и противникам.
Несколько лет назад Китай ввел фактический запрет на продажу своих редкоземельных металлов в Японию, сократив их поставку на 72%. Редкоземельные металлы используют при производстве высокотехнологичной продукции, в том числе и айфонов. В результате экономика Японии начала замедлять рост, и в ответ на это девальвировала йену на 3% по отношению к китайской валюте, параллельно ударив по госдолгу США. Это традиционная практика мировых держав в разрешении своих, а по сути - общих современных экономических проблем.
История валютной войны
До появления бумажных денег в массовом обращении с VI до н.э. существовал так называемый золотой стандарт, который был международной денежной системой. В 1717 году Англия напечатала бумажные деньги, обеспеченные золотом, в 1818 году - Нидерланды. Однако своего пика она достигла в 1870-1914 годы. В это время к «Золотому клубу» подключились Германия, Япония, Франция, Испания, Австрия, Аргентина, Россия и Индия. США вошли в клуб только в 1900 году.
Золотой стандарт был очень устойчивым, а мировая финансовая система была стабильна и предсказуема. Инфляции и безработицы почти не было, система вызывала доверие. Кроме того, Центральных Банков и МВФ не было. В них не нуждались. Рынок регулировало золото через «Золотой клуб».
В период с 1907 по 1913 годы экономика США испытывала трудности, и промышленники вместе с банкирами провели большую информационную работу, чтобы создать Федеральную резервную систему США, которая является частной компанией по печати долларов.
После Первой и Второй мировых войн, мир оказался в очень сложной ситуации. Разруха, хаос, выплата репараций и компенсаций требовали огромных денег, которых ни у кого не было. Впервые мир оказался в сложнейшей и запутанной системе международных финансовых долгов и обязательств. И тут появилась ФРС США, готовая к бесперебойной печати долларов, чтобы страны смогли выплатить взаимные долги друг другу.
Это была изначально порочная система, но выход из нее только один - окунуться на время в ушат с холодной водой. Всем миром. Либо очень медленно и при поддержке разных стран устранить гегемонию доллара, что все равно ударит по всем экономикам мира.
«Новая экономическая политика»
«Основными заботами США в области национальной безопасности в ближайшее будущее являются экономический кризис и его геополитические последствия… Действительно, такие виды политических направлений, как девальвация денежных средств, основанная на конкуренции, может высвободить волну разрушительной политики протекционизма».
Деннис Блэр, Директор национальной разведки США. Февраль, 2009 года.
15 августа 1971 года президент США Никсон объявил о «Новой экономической политике». Главное событие - доллар перестал быть привязан к золоту и стал опираться на баррель нефти. Оттуда и пошел всем известный сегодня термин «нефтедоллар». Это изменило мировую финансовую систему. Доллар стал доминировать в Западном мире, а после падения Советского Союза и исчезновения двухполярной системы доллар стал гегемоном.
Для американской экономики принципиально важно иметь открытые рынки, на которых они смогут доминировать. Для этого Федеральная резервная система США постоянно печатает миллиарды долларов, которые, по сути, не обеспечены ничем, кроме военного доминирования в разных регионах мира.
Именно поэтому американское золото хранят не в банках, а на военных базах в Форт-Ноксе и Вест-Пойнте. Очевидна прямая связь национальной безопасности и национального богатства США. В американской истории уже были случаи, когда им приходилось конфисковать европейское золото, которые было вывезено в Америку в период Второй мировой войны, и выдавать вместо золото расписки. Примечателен и тренд последних лет, когда такие европейские страны как Германия и Нидерланды вывозят свое золото из США.
До 2007 года ФРС США выдавали частной банковской системе беспроцентные кредиты. Пока не ударил кризис. С 2008 года они сменили стратегию и стали печатать доллары, чтобы напитать экономику дешевой бумагой и увеличить темпы экономического роста. Но для того, чтобы эти лишние деньги ушли из свободного обращения в результате кризисного падения потребления, американским компаниям ничего не остается, как повышать стоимость товаров и услуг.
Таким образом, с 2008 года, когда Америка начала бесконтрольную печать зеленой бумаги, они объявили валютную войну. Военное превосходство США также возможно только при диктате доллара. Его ослабление - удар по национальной безопасности страны.
Пример с вторжением в Ливию - показательный, когда Каддафи мог вытеснить доллар из Африки за счет создания панафриканской валюты на основе золотого динара.
Моделирование войны Пентагоном
В 2009 году в Лаборатории анализа ведения боевых действий при Лаборатории прикладной физики по инициативе Военного ведомства США была проведена игра с участием военных, разведки и финансистов. Суть игры заключалась в том, что американские специалисты разыграли финансовую войну и попытались смоделировать будущее и предотвратить террористические атаки на доллар.
В игре участвовали условные США, Россия, Китай, Европа и Азиатско-Тихоокеанский регион, куда вошли Япония, Южная Корея, Тайвань, Вьетнам. Были прописаны правила и возможность придумать собственный ход. Финансовый эксперт Джеймс Рикардс, автор книги «Валютные войны», играл за Россию и специально делал провокационные и нелогичные для Запада шаги, что вызвало глубокое осуждение других участников игры.
Он сделал такие ходы, в результате которых Россия перевезла свое золото в Швейцарию и открыла новый банк в Англии, заявив о создании новой валюты. Нефть и газ Россия отныне продавала в обмен на покупку своей новой валюты. Следующим шагом стало объединение с Китаем, который выкупил огромную часть мировых запасов золота и подорвал могущество США в один присест.
Результат игры удивил и испугал Пентагон, который понял, что помимо непредсказуемости игроков, а также самих финансовых рынков, сама американская финансовая система весьма уязвима.
Вывод
Валютная война идет уже около 5 лет, но это только начало. В последние годы также стало ясно, что Россия активно скупает золото, также как и Китай, который одновременно с этим создал Банк инфраструктурных инвестиций вместе с 58 странами мира, одним из главных учредителей и инвесторов которого стали Россия и Индия. А европейские страны приступили к вывозу своего золота с территории США.
С другого бока выяснилось, что страны-члены ОПЕК в результате ценового коллапса на нефть вынуждены продавать долговые обязательства Штатов, выбрасывая на рынок миллиарды ненужной зеленой бумаги США. Самое интересное, что согласно соглашению, количество этих обязательств неизвестно. Это настоящий «сюрприз» для американского доллара и экономики, который заденет всех.
Также очевиден тот факт, что ни одна валюта не может конкурировать с долларом. На данный момент только золото способно выдавить бакс из регионов мира и создать альтернативные финансовые системы. Более устойчивые и предсказуемые.
Это может означать конец попыткам США навязать всем неолиберальной модели экономики, заточенной под интересы Америки. Стоит только сказать, что если Китай выкинет на рынок американских долговых бумаг на 100 млрд. долларов, то треть американского золотого запаса окажется в Китае. Но это ударит и по Китаю.
Спешка в этом случае только вредит, но общий тренд в желании найти другие финансовые источники и инструменты, независимые от доллара, - налицо.
Первая?Валютная?война (1921–1936)
«Вряд ли существует такая часть США, где люди не осознают, что скрытые личные убеждения и интересы управляют государством».
Президент Вудро Вильсон.
Первая Валютная война началась эффектно, в 1921 году, на фоне сумрака недавно закончившейся Первой мировой войны. К незавершенному финалу пришла она в 1936 году. Война велась в несколько раундов на пяти континентах и имела большой резонанс на XXI век.
Первый ход в 1921 году совершила Германия, заключался он в гиперинфляции, созданной целенаправленно – с целью повышения конкурентоспособности. Впрочем, она зашла затем так далеко, что разрушила экономику, и без того прогнувшуюся под тяжестью подготовки к войне. Затем выступила Франция, в 1925 году, используя девальвацию франка перед возвращением к золотому стандарту. В результате она получила преимущество в области экспорта над такими государствами, как США и Англия. Эти государства, в свою очередь, перед Второй мировой войной вернулись к золотому стандарту. Англия вернулась к золотому стандарту в 1931 году, нагоняя Францию, которой она уступила в 1925 году.
Германия ускорила темпы развития, когда президент Герберт Гувер объявил мораторий на выплаты послевоенных долгов. Мораторий стал постоянным после Лозаннской конференции 1932 года. После 1933 года и появления Гитлера Германия встала на собственный путь развития и вышла из мировой торговли. Теперь это было государство автократичного стиля управления экономикой, поддерживающее связи только с Австрией и Восточной Европой.
США совершили свой ход в 1933 году, девальвировав валюту в пользу золота, тем самым возвращая себе преимущество в области экспорта. Наконец, Франция и Англия снова прибегли к девальвации. В 1936 году Франция отказалась от золота и стала последним крупным государством, которое вышло из Великой депрессии, в то время как Англия снова использовала девальвацию для того, чтобы нагнать США.
В следующий раунд (после раундов девальваций и дефолтов) крупнейшие экономики мира вступили, оказавшись на дне, подорвав торговлю, производство и богатства. Неустойчивый характер международной денежной системы того периода сделал Первую Валютную войну основным поучительным примером для настоящего времени, когда миру снова угрожает вероятность возникновения огромных невыплачиваемых долгов.
Итак, Первая Валютная война началась в 1921 году в немецком городе Веймар, когда Рейхсбанк, центральный банк Германии, приготовился разрушить ценность немецких марок путем печатания денег в огромных количествах, ведущего к гиперинфляции. Контролируемая главой Рейхсбанка, Рудольфом фон Хавенштайном, инфляция осуществлялась путем покупки государственных векселей с целью обеспечения государства денежными средствами, необходимыми для субсидирования дефицита бюджета и покрытия государственных расходов. Это стало одной из самых разрушительных фальсификаций, когда-либо случавшихся в истории экономики. Существует миф о том, что Германия намеренно уничтожила свою валюту, чтобы избежать выплат долгов Англии и Франции. Однако эти долги были привязаны к «золотым маркам», охарактеризованные как определенное количество золота или его эквивалента в негерманской валюте, и протокол заключенного договора был основан на коэффициенте экспорта, выраженного в процентах, вне зависимости от ценности бумажной валюты. Эти значения, основанные на количестве золота и экспорта, не подвергались действию инфляции. Однако Рейхсбанк видел возможность увеличения экспорта Германии путем обесценивания валюты для обеспечения доступности своих товаров за границей и продвижения туризма и иностранного инвестирования. Такие средства обеспечили бы Германию необходимой для выплаты долгов иностранной валютой.
Когда инфляция начала зарождаться в конце 1921 года, она не сразу была воспринята всерьез . Немцы понимали, что цены растут, но это не говорило им о том, что валюта постепенно рушилась. Немецкие банки имели долги, практически равные своим ресурсам, и поэтому были застрахованы. Многие предприятия владели такими ценностями, как земля, заводы и оборудование, которые имели номинальную стоимость, и тоже были застрахованы от коллапса. Некоторые компании имели долги, которые испарялись по мере обесценивания средств, так что компании обогащались путем освобождения от долгов. Многие крупные немецкие корпорации имели филиалы за границей, располагавшие твердой валютой и спасавшие головные учреждения от краха.
Бегство капитала – традиционный ответ на обесценивание валюты. Те, кто имел возможность обменять марки на швейцарские франки, золото или другие валюты, так и сделали, тем самым переместив свои сбережения за пределы страны. Даже немецкая буржуазия не сразу заметила надвигающийся крах, так как обесценивание валюты уравновешивалось выручкой с фондовой биржи. Наконец, те, кто работал на государственных и профсоюзных предприятиях, был застрахован от кризиса с самого начала, так как государство выплачивало зарплату, соразмерную с уровнем инфляции.
Конечно, не все имели государственную работу, портфель биржевых акций, номинальные ценности или твердую валюту. К этому слою общества относились пенсионеры среднего класса, которые держали все свои сбережения в банках. Эти немцы были разорены. Многим из них пришлось продать всю мебель, чтобы хоть как-то прокормить себя. Пианино пользовались спросом и превратились в своего рода валюту. Некоторые пожилые пары, которые потеряли все свои сбережения, шли на кухню и, держась за руки, вставляли свои головы в духовку и включали газ. Имущественные преступления стали обыденностью, а позднее распространились и бунты.
В 1922 году инфляция переросла в гиперинфляцию, когда Рейхсбанк сдался и начал печатать больше денег, чтобы удовлетворить потребности государственных работников. Один доллар США стал настолько ценным, что американские туристы не могли его потратить, так как торговцы не могли найти столько миллионов марок, чтобы разменять его. Кафе и рестораны предлагали оплачивать еду до того, как ее подадут, потому что цена росла с каждой секундой. Спрос на бумажную валюту был настолько велик, что Рейхсбанку пришлось подключить несколько полиграфических фирм и логистических компаний, которые бы печатали и обеспечивали печать необходимым количеством бумаги и краски. Дошло до того, что в 1923 году печать осуществлялась только на одной стороне бумаги с целью экономии краски.
Пока продолжался экономический хаос, Франция и Бельгия в 1923 году решили вторгнуться в промышленный район Германии – Рур, – чтобы забрать долги, которые Германия так и не выплатила. Вторжение позволило оккупантам забрать долг в натуральной форме, через перевозку товаров и угля. Немецкие рабочие Рура ответили замедлением работы, забастовками и саботажем. Рейхсбанк поощрил рабочих и посодействовал их гневу печатью еще большего количества денег для повышения выплат.
В ноябре 1923 года Германия решила прекратить гиперинфляцию, создав новую валюту, рентную марку, которая изначально циркулировала вместе со старой валютой. Рентная марка была введена за счет закладных и процентов, взятых за заложенные объекты недвижимости. Выпуск и циркуляция новой валюты тщательно контролировались новым руководителем валютных операций, Ялмаром Шахтом, который вскоре занял должность президента Рейхсбанка. Когда марка наконец-то была выведена из оборота, то одна рентная марка была равна примерно одному триллиону марок. Рентная марка была временным решением проблемы, и вскоре ей на смену пришла рейхсмарка, обеспеченная золотом. К 1924 году старые марки периода гиперинфляции находились в мусорных контейнерах и канализациях.
Историки экономики обычно отделяют гиперинфляцию Веймарской республики 1921–1924 годов от международных конкурентных девальваций 1931–1936 годов, но это нарушает непрерывность периода конкурентных девальваций в межвоенном промежутке истории. На самом деле веймарская гиперинфляция достигла нескольких важных политических целей, последствия чего были ярко выражены в период 1920?х–1930?х годов. Гиперинфляция объединила германский народ против «зарубежных спекулянтов» и заставила Францию раскрыть свои истинные намерения в Руре, тем самым создав повод для перевооружения Германии. Также гиперинфляция вызвала жалость со стороны Англии и США, и они смягчили требования, установленные Версальским договором. Крах валюты также укрепил позиции немецких предпринимателей, имеющих недвижимое имущество, а не только финансовые активы. Эти предприниматели стали крепче после гиперинфляции, использовав возможности перенесения недвижимого имущества за границу и покупки обанкротившихся предприятий в своей стране за бесценок.
Наконец, гиперинфляция показала, что государства играли с огнем, когда дело касалось бумажной валюты. Пришло понимание, что простой переход к золотому стандарту (или другим материальным активам) мог восстановить порядок, – что Германия и сделала. Это не говорит о том, что гиперинфляция 1922 года была тщательно продуманным планом, а лишь указывает на то, что гиперинфляция может быть использована в качестве средства управления политикой. Всегда предсказуемо, кто станет победителем или проигравшим в процессе гиперинфляции. Кроме того, она может быть использована для изменения политического поведения, а также социальных и экономических отношений между должниками, кредиторами, рабочими и капиталом, в то время как золото хранится для того, чтобы при необходимости восстановить весь ущерб.
Конечно, жертвы гиперинфляции были огромны. Доверие к государственным предприятиям Германии исчезло, а жизни людей были разрушены. Однако данный эпизод истории показал, что крупное государство, имеющее природные ресурсы, рабочую силу, материальные активы и золото, могло побороть гиперинфляцию и остаться сравнительно целым и неповрежденным. В период 1924–1929 годов, сразу после гиперинфляции, немецкая промышленность начала расти такими большими темпами, что обогнала многие другие страны, включая США. До этого государства отказывались от золотого стандарта во время войны, примером чего служит отказ Англии от обмена золота во время и после наполеоновских войн. Теперь Германия отказалась от золотого стандарта во время мира, хотя и весьма жесткого мира Версальского договора. Рейхсбанк продемонстрировал, что в современной экономике бумажная валюта, не обеспеченная золотом, может быть обесценена с целью решения политических задач. Этот урок был принят к сведению другими крупными государствами.
В то время как в Германии гиперинфляция шла полным ходом, другие большие страны весной 1922 года послали своих представителей на Генуэзскую конференцию, чтобы рассмотреть идею возвращения к золотому стандарту, ни разу не рассматривавшуюся в период до Первой мировой войны . До 1914 года большинство государств пользовались золотым стандартом, в котором бумажная валюта была тесно связана с золотым запасом, что обеспечивало свободную циркуляцию как валюты, так и золота. Однако с началом войны большинство государств отказались от такой экономической политики, так как появилась необходимость печатать деньги в огромных количествах. Теперь, в 1922 году, когда требования Версальского договора были выполнены и долги уплачены, мир снова смотрел в сторону золотого стандарта.
Кроме того, с тех пор, как золотой стандарт процветал, произошли некоторые важные изменения. В 1913 году США создали новый центральный банк – Федеральную резервную систему, обладающую неограниченными возможностями регулирования процентных ставок и притока денежных средств. Взаимодействие золотого запаса и денежных средств Федерального резерва в 1920?х еще находилось на стадии экспериментов. Государства привыкли к использованию бумажной валюты, которую можно было печатать в немереных количествах во время войны 1914–1918 годов, в то же время люди привыкли получать бумажные деньги после того, как золотые монеты были выведены из оборота. Крупнейшие державы собрались на Генуэзскую конференцию для обсуждения идеи введения золота в систему, только на более гибких условиях и под тщательным контролем центральных банков.
Генуэзская конференция положила начало новому золотовалютному стандарту, который отличался от ранее существовавших классических золотых стандартов по многим параметрам. Страны-участницы договорились о том, что резервы центральных банков будут храниться не только в золоте, но и в валюте других государств. Слово «валюта» в «золотовалютном стандарте» означало то, что определенные валютные балансы могли быть использованы в качестве золота из резервных соображений. Это переложило ответственность на страны с большим золотым потенциалом – такие как США. США стали отвечать за поддержание цены на золото на уровне $20,67 за унцию, в то время как другие государства держали доллары в качестве замены золоту. Под таким новым стандартом международные счета должны были и дальше быть оплаченными в золоте, но государство могло аккумулировать большие количества иностранной валюты до того, как обменять эту валюту на золото.
Кроме того, золотые монеты и слитки больше не обращались в таком объеме, как в довоенный период. Страны предлагали обменивать бумажную валюту на золото, но только в больших количествах – таких, как слитки весом 400 унций стоимостью $8268 за штуку (эквивалентно $110?000 в настоящее время). Это означало, что золотом могли пользоваться лишь центральные банки, коммерческие банки и богачи, в то время как остальные могли использовать лишь бумажную валюту, обеспеченную обещаниями государства сохранить их ценность в золотом эквиваленте. Бумажная валюта оставалась бы «на вес золота», но само золото было бы упрятано в хранилища центральных банков. Англия закрепила эти соглашения в письменном виде в Законе о золотом стандарте 1925 года с намерением упростить новый золотовалютный стандарт.
Несмотря на введение усовершенствованного золотого стандарта, валютные войны продолжались. В 1923 году наступил крах французского франка, хоть и не такой резкий, как крах немецкой марки. Этот крах моментально проложил путь золотой эпохе постоянно проживающих во Франции американцев в 1920?х годах, таким как Скотту и Зельде Фитцджеральд и Эрнесту Хемингуэю, которые рассказывали газете «Торонто стар» о повседневных последствиях коллапса французской валюты. Американцы могли позволить себе вести комфортную жизнь в Париже, меняя доллары на обесцененные франки.
Серьезные недостатки золотовалютного стандарта появились почти сразу после его принятия. Самым большим недостатком была нестабильность. Она была вызвана большими скоплениями иностранной валюты в странах с положительным сальдо, а затем – неожиданными требованиями на золото от стран с дефицитом. К тому же Германии, практически крупнейшей экономической державе в Европе, недоставало необходимого количества золота для поддержания достаточного притока денег, чтобы упростить международную торговлю, столь необходимую для того, чтобы экономика страны снова процветала. Попытка восполнить этот пробел в 1924 году представляла собой План Дауэса, названный в честь американского банкира (позднее – вице-президента США) Чарльза Дауэса, основного создателя этого плана. План Дауэса получил поддержку от международного валютного комитета, который был созван для решения проблем, связанных с финансовыми требованиями Версальского договора. План Дауэса частично сократил долги Германии, чтобы та могла поднять свою экономику. Сочетание Генуэзской конференции 1922 года, новой устойчивой рентной марки 1923 года и Плана Дауэса 1924 года наконец стабилизировало экономику Германии и обеспечило ее развитие без инфляции.
Введение системы фиксированного валютного курса 1925–1931 годов означало лишь то, что валютные войны будут разворачиваться с применением золота и процентных ставок, исключая валютные курсы из игры. Гладкое функционирование золотовалютного стандарта в это время зависело от так называемых правил игры. По правилам, государства с большим притоком золота для того, чтобы снизить рыночные цены, снижали и процентные ставки, чтобы экономика развивалась. Те же, кто испытывал отток золота, должны были ужесточить условия и поднять процентные ставки, что приводило к экономическому сокращению. Государства, экономика которых постепенно сокращалась, понимали, что зарплаты столь низкие, что нужно было удешевлять товары, делая их конкурентоспособными на мировом рынке, а в процветающих странах происходило обратное. В этот момент приток и отток менялись местами, и страна, ранее испытывавшая отток золота, теперь получала золото благодаря избытку дешевых товаров, а государство с большим экономическим потенциалом теперь испытывало торговый дефицит и отток золота.
Золотовалютный стандарт был самоуравновешиваемой системой с одним принципиальным недостатком. В чистом золотом стандарте приток золота был денежной базой и выполнял работу по экономическому расширению и сокращению, но при золотовалютном стандарте важную роль играли также и валютные резервы. Это означало, что центральные банки могли сделать процентные ставки и другие средства ведения денежной политики, основанные на использовании валютных резервов, частью процесса установления экономического равновесия. Именно под такими средствами приспособления, а не под операциями с золотом, система постепенно начала рушиться.
Одна из особенностей бумажной валюты заключается в том, что такая валюта является одновременно и активом стороны, которая ее держит, и пассивом банка, который ее выпускает. Золото, напротив, является только активом, кроме случаев (не распространенных в 1920?е годы), где один банк занимает золото у другого. Корректировочные операции, проводимые с использованием золота, по сути, представляют собой игру с нулевым исходом. Если золото переходит из Англии во Францию, то запас денежных средств Англии уменьшается, а запас денег Франции увеличивается в зависимости от количества золота.
Система могла бы продержаться достаточно долго, если бы, допустим, Франция хотела получать фунты стерлингов в ходе торговых операций, а затем депонировать их в английские банки, поддерживая тем самым запас денежных средств в фунтах. Однако предположим, что Банк Франции внезапно отзывает все вклады и требует золото от Английского банка. В таком случае запас денег Англии резко сократился бы. Вместо гладких, постепенных приспособлений экономики, проходящих под классическим золотым стандартом, новая система таила в себе резкие, дестабилизирующие скачки, которые могли быстро перерасти в панику.
Государство, испытывающее дефицит при золотовалютном стандарте, оказывается в положении арендатора, чей арендодатель в течение года не собирает ежемесячную оплату, а потом внезапно требует всю сумму за год сразу. Некоторые арендаторы это учитывают, откладывают средства на черный день, а некоторые не могут устоять соблазну потратить их и в нужный момент оказываются без денег и изгнанными с места аренды. Примерно так же выглядит ситуация, когда у государства недостаточно золота, а торговый партнер требует выплат в иностранной валюте. Золотовалютный стандарт должен был взять все самое лучшее от золотой и валютной систем, но, на деле, воплотил в себе все самые худшие черты, в особенности нестабильность, свойственную непредвиденным погашениям долгов.
Государство, испытывающее дефицит при золотовалютном стандарте, оказывается в положении арендатора, чей арендодатель в течение года не собирает ежемесячную оплату, а потом внезапно требует всю сумму за год сразу.
К 1927 году, когда золото и иностранная валюта стабильно аккумулировались во Франции и утекали из Англии, по правилам игры Англия должна была повысить процентные ставки, чтобы обеспечить сокращение оборачиваемой денежной массы. Однако Монтегю Норман, глава Банка Англии, отказался от повышения ставок, частично из-за того, что боялся вызвать негативную политическую реакцию, а также потому, что, как ему казалось, приток фунта и золота во Францию обеспечен нечестно обесцененным франком. Французы, в свою очередь, отказались ревальвировать валюту, но сказали, что, может быть, сделают это в будущем, создавая большие недопонимания и провоцируя спекуляцию как фунтом, так и франком.
США после сокращения процентных ставок в 1927 году начали вводить серию повышений процентных ставок в 1928 году, что оказалось средством, сокращающим рост денежной массы . Эти повышения процентных ставок были противоположностью того, что США должны были сделать по правилам игры, учитывая доминирующее положение государства и бесконечный приток золота. Так же, как внутриполитические соображения стали причиной отказа повышения ставок в Англии в 1927 году, решение Федерального резерва о повышении процентных ставок вместо понижений было принято из внутриполитических соображений, в особенности из-за страха возникновения пузыря на бирже США. Иными словами, участники золотовалютного стандарта ставили внутриполитические соображения превыше всего, что и стало причиной разрушения самого золотовалютного стандарта.
Был в золотовалютном стандарте еще один недостаток, лежавший глубже отсутствия координации в деятельности центральных банков Англии, США, Франции и Германии. Этот недостаток скрывался в установленной (с целью поддержания нового стандарта) цене золота в долларах. В течение Первой мировой войны государства печатали огромные количества бумажной валюты, чтобы покрыть все военные долги, в то время как приток золота был крайне маленьким. Кроме того, тот золотой запас, который все же имелся, не был статичным и утекал в США в больших количествах, оставляя лишь небольшую часть запаса в Европе. Попытки совместить послевоенный золотовалютный стандарт с довоенной ценой на золото привели в 1919 году к дилемме. Одним решением являлось сокращение запаса бумажных средств, чтобы достигнуть довоенных цен. Это обеспечило бы резкую дефляцию и спад цен для того, чтобы вернуться к довоенной цене золота. Другим решением выступало повышение цены на золото, чтобы поддержать новый уровень цен, установившийся из-за избытка бумажной валюты. Повышение цены на золото означало девальвировать валюту навсегда. Выбор стоял между дефляцией и девальвацией.
Когда цены плавно падают из-за инноваций, масштабируемости и других полезных параметров, это одно дело. Тогда это считается «хорошей» дефляцией и это знакомо любому потребителю, который замечал, как цены на компьютеры или телевизоры с широким экраном падают с каждым годом. Но другое дело, когда цены форсированно урезаются ненужными сокращениями денежных средств, рискованных рыночных позиций, ограничениями кредитов, банкротством и массовой безработицей. Это называется «плохой» дефляцией. И именно такая дефляция требовалась для возврата к довоенным ценам на золото.
Для США такой выбор не был столь же жестким, как для других государств, так как Америка одновременно с увеличением запаса денежных средств во время Первой мировой войны увеличила и золотые резервы – путем активной торговли. В США дела шли куда лучше, чем в Англии или Франции.
К 1923 году и Франция, и Германия решили справиться с инфляцией, образовавшейся во время войны, путем девальвации своих валют. Из трех ведущих европейских держав только Англия приняла правильные меры, чтобы сократить количество бумажной валюты и уравновесить уровень валюты и уровень золота в военный период. Это было сделано по настоянию Уинстона Черчилля, в то время занимавшего пост министра финансов Великобритании. Он предложил вернуться к довоенному золотому паритету для улучшения финансового положения страны. Но эффект был разрушительным – уровень цен упал на 50?%, росло число обанкротившихся предприятий, безработица достигла своего пика. Черчилль позже писал о том, что выбранная им политика была одной из самых ужасных ошибок, совершенных в его жизни. К тому моменту, когда огромная дефляция достигла США в 1930 году, Англия уже жила в таких условиях бо?льшую часть предыдущего десятилетия.
1920?е годы для Соединенных Штатов стали периодом процветания, а экономики Франции и Германии укрепились в середине десятилетия. Только Англия отставала. Если бы она нашла способ справиться с безработицей и дефляцией к 1928 году, то весь мир смог бы увидеть глобальное экономическое развитие такого масштаба, которое не видел с предвоенных времен. Вместо этого глобальная экономика только ухудшилась.
Начало Великой депрессии экономисты относят к 28 октября 1929 года, Черному понедельнику, когда индекс Доу – Джонса упал на 12,8?% всего за один день. Однако уже годом ранее в Германии начался экономический спад, а Англия так и не восстановилась полностью после депрессии 1920–1921 годов. Черный понедельник стал днем, когда лопнул пузырь ведущего актива США в мире, который уже испытывал трудности от последствий дефляции.
Годы после краха фондовой биржи США в 1929 году были ужасными из-за безработицы, ухудшения производства, банкротства и человеческих страданий. С точки зрения глобальной финансовой системы, однако, самый опасный этап имел место весной и летом 1931 года. Тогда финансовая паника, равносильная глобальному массовому изъятию вкладов из банка, началась в мае – с объявления потерь основанного австрийской ветвью Ротшильдов венского банка Credit-Anstalt, которые уничтожили весь капитал банка. В течение последующих нескольких недель банковская паника охватила всю Европу, и в Австрии, Германии, Польше, Чехословакии, Югославии были объявлены «банковские каникулы», закрытие банков. Германия прекратила выплату иностранного долга и ввела контроль капиталов. Это было равносильно отказу от золотовалютного стандарта, так как иностранные кредиторы не могли больше перевести свои платежные требования на банк в золото, хоть официально Германия уверяла, что цена рейхсмарки осталась на том же уровне по отношению к золоту.
Паника вскоре передалась Англии, и к июлю 1931 года началась массовая утечка золота. Ведущие английские банки инвестировали за счет кредитов в неликвидные активы кратковременного действия. Кстати, десятки лет спустя именно такой тип инвестирования и погубил инвестиционный банк Lehman Brothers в 2008 году. А летом 1931?го, когда пришло время выплат, иностранные кредиторы конвертировали свои фунты стерлингов в золото, что заставило Англию обратиться к США, или Франции, или к другой золотой державе, до которой кризис еще не дошел. По причине массовой утечки золота из страны и угрозы разрушения крупнейших банков Лондона Англия отказалась от золотого стандарта 21 сентября 1931 года. И мгновенно фунт стерлингов упал против доллара и продолжал падать в последующие месяцы, потеряв за это время 30?%. Многие другие страны, включая Японию, скандинавские страны и членов Британского Содружества, также отказались от золотого стандарта и получили кратковременные преимущества девальвации. Эти преимущества неблагоприятно сказались на французском франке и валютах других государств, придерживающихся золотого стандарта, включая Бельгию, Люксембург, Нидерланды и Италию.
Банковская паника в Европе уменьшилась, когда Англия отказалась от золотого стандарта. Однако все перешло на США. В то время как экономика США сокращалась с 1929 года, девальвация фунта стерлингов и других валют против доллара в 1931 году наложила груз глобальной дефляции и кризиса прямиком на США. Действительно, 1932 год стал для Штатов худшим годом периода Великой депрессии. Безработица достигла 20?%, а уровни инвестиций, производства и цен сократились в такое количество раз, которое выражается двузначными цифрами.
В ноябре 1932 года Франклин Рузвельт был избран президентом. Однако он не принял должностную присягу до марта 1933 года, и в период четырех месяцев между назначением и инаугурацией экономическая ситуация значительно ухудшилась из-за панического изъятия банковских вкладов и банкротства банков . Миллионы американцев изымали средства из банков и прятали их под матрацами или в шкафах, в то время как другие разорялись из-за того, что не спохватились вовремя. К моменту инаугурации американцы были разочарованы в таком количестве государственных учреждений, что, казалось, остатки надежды сконцентрировались лишь в самом Рузвельте.
В марте 1933 года, спустя два дня после инаугурации, Рузвельт использовал чрезвычайные полномочия, чтобы объявить «банковские каникулы» по всей Америке. Изначально этот акт действовал до 9 марта, однако позднее был продлен на неопределенное время. Было объявлено, что банки во время «каникул» будут тщательно проверены, и только здоровые банки смогут возобновить работу. «Каникулы» завершились 13 марта. К этому времени некоторые банки открылись, хотя едва ли не большинство остальных еще были закрыты. Весь этот план был более нацелен на возвращение доверия, нежели на проверку здоровья банков, так как за восьмидневный период государство проверило счета далеко не каждого банка в стране.
Принятие Чрезвычайного закона о банках 9 марта 1933 года стало важным шагом к восстановлению доверия к банкам. Этот закон позволял Федеральному резерву предоставлять банкам ссуду, равную 100?% номинальной стоимости государственных ценных бумаг и 90?% номинальной стоимости любых чеков или других ликвидных краткосрочных бумаг, которыми банки владели. ФРС также могла давать беззалоговый кредит любому банку, являющемуся членом системы. Это означало, что банки могли попросить необходимое им количество средств для того, чтобы избежать изъятий вкладов. Это еще не было страхованием вкладов, которое появилось позднее в том году, но такая система являлась его эквивалентом, потому что теперь вкладчики могли не бояться, что деньги в банке внезапно закончатся.
Что интересно, документом, который уполномочил Рузвельта закрыть все банки в стране, был Акт о запрещении торговли с вероятным противником, принятый в 1917 году. Согласно этому акту, любой президент в случае чрезвычайной ситуации мог воспользоваться неограниченными экономическими полномочиями для сохранения национальной безопасности США. На случай, если суд мог поставить полномочия, позволявшие президенту закрыть банки, под сомнение, Чрезвычайный закон о банках 1933 года ратифицировал «банковские каникулы» и ясно и точно наделял президента такими полномочиями.
Когда 13 марта 1933 года банки открылись, вкладчики выстраивались перед ними в очереди уже не для того, чтобы изъять свои деньги, а наоборот – чтобы вложить вновь средства, хранившиеся под матрацами и в кофейных банках. Хотя практически ничего не изменилось на балансах депозиторов, тем не менее доверие вкладчиков к банкам вернулось. Справившись с данной проблемой, Рузвельт теперь стоял лицом к лицу с проблемой, более опасной, чем набеги на банки. Это была проблема дефляции, которая теперь надвигалась на США от других государств. Первая Валютная война теперь стучала в дверь Белого дома.
Когда Англия и другие страны отказались от золотого стандарта в 1931 году, то стоимость их экспорта теперь была на одном уровне со стоимостью экспорта других конкурирующих государств. Это означало, что конкурирующим странам было необходимо отыскать способ снизить цены на экспорт, чтобы остаться на мировом рынке. Иногда это сокращение цен представляло собой срез зарплат, что усугубляло проблему безработицы. Более того, страны, которые девальвировали путем отказа от золотого стандарта, теперь «заражали» этой девальвацией другие государства.
Инфляция была очевидным антидотом к дефляции, но вопрос заключался в том, как ввести инфляцию, когда порочный круг угасающих расходов, увеличивающихся долгов, безработицы и других отягчающих экономическое положение параметров овладел страной. Инфляция и девальвация валют являются практически одним и тем же с точки зрения их экономических последствий: они разрушают стоимостную структуру внутреннего рынка, повышают цены на импорт и сокращают стоимость экспорта, помогая другим странам создавать рабочие места. Англия, Британское Содружество и Япония прошли этот путь в 1931 году, причем достаточно успешно.
США могли при желании просто девальвировать доллар против фунта стерлингов и других валют, но это могло вызвать дальнейшие девальвации против доллара, не обеспечивая никакой прибыли. Продолжать бумажно-валютные войны по принципу «око за око» тоже не представляло собой хорошее решение. Вместо того чтобы девальвировать против других бумажных валют, Рузвельт решил девальвировать против основной валюты – золота.
Однако золото представляло собой большую проблему для США. Помимо официальных сбережений (в банках Федерального резерва), золото распространялось в форме монет и использовалось кругом частных лиц в качестве законного платежного средства, а также хранилось в виде слитков и монет в банковских ячейках. Это золото могло рассматриваться как денежное средство, но такое средство, которое могло только храниться и не быть введено в обращение.
Самым простым способом девальвировать доллар против золота было повышение цены на золото в долларах, что Рузвельт мог сделать, прибегнув к своим чрезвычайным полномочиям. Он мог объявить, что теперь золото можно обменять по цене $25 или $30 за унцию вместо установленных $20,67. Проблема заключалась в том, что выгода, полученная от этого повышения цены на золото, шла бы в больших количествах в частные организации, в которых хранилось накопленное золото, и не решила бы вопрос устранения накопленного золота или введения его в оборот. Более того, очень многие люди могли бы конвертировать бумажные денежные средства в золотые слитки и ждать дальнейших повышений цен на золото. А те, кто накапливал золото, мог просто сидеть и ждать дальнейшего поднятия цены на золото.
Перед Рузвельтом стояла задача сделать так, чтобы любая выгода, полученная от переоценки золота, шла в государственную казну, а не к тем, кто хранил золото. Нужно было не оставить гражданам никакой другой формы средств, кроме бумажных банкнот. Если золото можно было изъять от частных лиц и учреждений и если можно было заставить людей ожидать очередную девальвацию валюты, то они, возможно, захотели бы начать тратить эти средства, а не пытались бы удержать обесцененные деньги.
Запрет на хранение золота был важной частью плана девальвации доллара против золота и должен был заставить людей снова тратиться. На этой основе 5 апреля 1933 года Рузвельт выпустил указ президента 6102, который стал одним из самых необычных указов в истории США. Прямолинейный язык Франклина Делано Рузвельта говорит за себя:
«Я, Франклин Делано Рузвельт… объявляю о том, что чрезвычайное положение в стране до сих пор присутствует, и… с настоящего момента запрещаю накопление золотых монет, золотых слитков и золотых сертификатов на территории США отдельными лицами, компаниями, объединениями и корпорациями. …Настоящим указом все граждане обязуются 1 мая 1933 года или раньше Федеральному резервному банку… или другому члену ФРС сдать все золотые монеты, золотые слитки и золотые сертификаты, имеющиеся у них в наличии. …Если кто умышленно нарушит любое постановление данного указа, он может быть оштрафован на сумму до $10?000 или… лишен свободы на срок до 10 лет» .
Гражданам США было приказано сдать свое золото властям и взамен получить бумажные деньги по курсу $20,67 за унцию. Были сделаны некоторые незначительные исключения для дантистов, ювелиров и других, кто «легально и традиционно» пользовался золотом в своей работе. Жителям было разрешено оставить у себя количество золота, равное ста долларам, то есть около пяти унций по ценам 1933 года, и золото в форме редких монет. Штраф за нарушение для тех, кто продолжает копить золото, несмотря на приказ президента, принятый в 1933 году, размером $10?000 по нынешним меркам равен примерно $165?000 – необычайно высокий штраф для Соединенных Штатов.
Рузвельт подкрепил этот указ серией дополнительных актов, включая подзаконный Акт 6111 от 20 апреля 1933 года, который запрещал экспорт золота из США без согласия министра финансов. Подзаконный Акт 6261 от 29 августа 1933 года приказал золотодобывающим предприятиям продать свою продукцию государственной казне по цене, назначенной казной, что фактически означало национализацию приисков.
Этими быстрыми ходами Рузвельт искусно конфисковал частное золото, запретил его экспорт за границу и захватил золотодобывающую промышленность. В результате Рузвельт значительно пополнил запасы золота США. По оценкам, американские граждане сдали казне более пяти тысяч метрических тонн золота в 1933 году. В 1937 году было построено хранилище золотых запасов США на военной базе Форт-Нокс – специально для хранения золота, конфискованного у граждан. В казне уже не хватало места для него.
Трудно представить такой сценарий, разыгранный в наши дни, хотя у президента до сих пор есть полномочия конфисковать золото. Но такое сложно представить не из-за невозможности подобного кризиса, а скорее по причине недовольства, которое возникнет в век повсеместно распространенного радио, социальных СМИ, громкой критики ведущих кабельного телевидения и сильно ослабленного доверия граждан США своим властям.
Среди всех перечисленных факторов потеря доверия является самым сильным. У Рузвельта все же были оппоненты на радио, самый известный – комментатор в сане священника, отец Чарльз Коуглин, с количеством радиослушателей в 1930?х бо?льшим, чем сейчас у Раша Лимбо. Хотя это не достигало масштабов «Твиттера» или «Фэйсбука», но люди, тем не менее, имели возможность узнавать новости в газетах и – особенно – посредством личного общения в семьях, церквях, клубах и между представителями одной этнической группы. Мощное осуждение конфискации золота легко могло бы возникнуть, но не возникло. Люди были в отчаянии и доверили Рузвельту право поступать так, как он считал нужным, чтобы поднять экономику. И если было необходимо прекратить накопление золота, люди были готовы отдать свои монеты, слитки и золотые сертификаты, когда им было приказано.
Сегодняшние электронные средства общения усиливают эффект настроения масс, но все же важен характер этого настроения. Остаток доверия к руководящей власти и ее экономической политике в начале XXI века уже растаял. Нетрудно представить себе возможный будущий крах доллара, который приведет к необходимости конфискации золота у населения. А вот представить, что население пойдет на это так же охотно, как в 1933 году, очень трудно.
Конфискация золота оставила открытым вопрос о новой стоимости доллара по отношению к золоту для международной торговли и заключения сделок. Конфисковав американское золото по официальной цене $20,67 за унцию, Рузвельт продолжил покупать золото на открытом рынке начиная с октября 1933 года, медленно увеличивая его цену и тем самым девальвируя доллар по отношению к нему. Экономист и историк Аллан Мелцер описывает, как Рузвельт время от времени выбирал цену золота, лежа в кровати в своей пижаме, и затем приказывал казне набавить цену до 21 цента, потому что это было… двадцать один, это – трижды семь, а семь – его счастливое число. История показалась бы смешной, не описывай она факт кражи у американских людей; доход от увеличенной стоимости золота теперь отходил казне, а не гражданам, которые владели им до этого. За последующие три месяца Рузвельт постепенно поднял цену до $35 за унцию, на чем и решил остановиться. От начала и до конца доллар был девальвирован на 70?% по отношению к золоту.
В качестве решающего удара Конгресс выпустил в 1934 году Закон о золотом резерве, который зафиксировал новую цену ($35 за унцию) и объявил недействительными так называемые золотые оговорки в контрактах. Золотой оговоркой называлась отдельная статья договора, призванная защитить обе стороны от сомнений по поводу инфляции или дефляции. Обычное положение договора гласило, что в случае изменения долларовой цены золота все платежи в долларах будут изменены так, что новое долларовое обязательство будет соответствовать старому по отношению к постоянному весу золота. Борьба Рузвельта с золотыми оговорками была крайне противоречивой и оспорена Верховным судом в 1935 году в решении по делу «Норман против Baltimore & Ohio Railroad Co.», с победой в один голос об окончательном отказе от золотых оговорок, подписанном главным судьей Верховного суда США Чарльзом Эвансом Хьюгсом. Только в 1977 году Конгресс снова разрешил использование золотых оговорок.
Закон о золотом резерве 1934 года также утвердил создание валютного стабилизационного фонда с финансированием от доходов, полученных от конфискации золота, которым могла пользоваться казна для изменения рыночного валютного курса по своему усмотрению, да и для других операций на открытом рынке. Валютный стабилизационный фонд иногда называют Фонд взяток казны, потому что деньги не должны были обязательно находиться в собственности у Конгресса как часть бюджетного процесса. Этот фонд широко использовался министром финансов Робертом Рубином в 1994 году для стабилизации мексиканских рынков краткосрочных кредитов после краха песо в декабре того года. С 1934 по 1994 год валютным стабилизационным фондом мало пользовались, и о нем практически никто не знал даже в политических кругах Вашингтона. Члены Конгресса, проголосовавшие за его создание, вряд ли представляли себе, что помогут справиться с кризисом в Мексике шестьдесят лет спустя.
Разрыв Англии с золотом в 1931 году и американская девальвация против золота в 1933 году произвели ожидаемый эффект. Как английская, так и американская экономики добились мгновенных результатов от девальвации, так как остановилось падение цен, увеличился запас денег, началось расширение кредитной экспансии, увеличилось промышленное производство и уменьшился уровень безработицы. Великая депрессия была еще далека от окончания, и эти успехи были настолько незначительны по сравнению с общей картиной, что бизнесу и людям предстояло еще много работать. Это был первый шаг, по крайней мере для тех стран, которые произвели девальвацию против золота и против других стран.
Теперь группа европейских стран, придерживавшихся золотого стандарта, была в выигрыше от первой волны девальвации в 1920?х годах и начала поглощать дефляцию, исходившую от США и Англии. В итоге это привело к Соглашению 1936 года, очередному в серии бесконечных международных финансовых конференций, начавшихся в Версале в 1919 году. Трехстороннее соглашение было неофициальным соглашением между Англией, США и Францией, которые представляли себя и страны, признавшие золотой стандарт. Согласно официальной версии, выпущенной министром финансов США Генри Моргентау 25 сентября 1936 года, целью этого соглашения было «содействовать тем условиям, которые обеспечивают мир и наилучшим образом помогут достичь восстановления международных экономических отношений». Ключевым моментом являлось то, что Франция имела право незначительно девальвировать валюту. США высказывались по отношению к французской девальвации: «Власти США… высказывают намерение продолжить использовать подходящие доступные ресурсы для избегания… какого-либо вмешательства в основу международной фондовой биржи, которое является результатом предложенного пересмотра валютных паритетов». Это было публичное обещание о неприменении ответных мер – еще один признак того, что валютные войны подходили к концу.
Все три стороны обязались поддерживать валютные ценности на новых, всеми принятых уровнях по отношению к золоту, поддерживая тем самым друг друга, правда, за исключением тех случаев, когда было необходимо продвигать внутренний рост. Исключение, сделанное для товаров, производимых внутри страны, имело скорее политическое значение и доказывало, что хотя валютные войны происходят в мировом масштабе, ими все равно движут внутриполитические соображения. В этом отношении заявление Моргентау говорит следующее: «Власти Соединенных Штатов, определяя линию поведения в международных валютных отношениях, должны прежде всего отталкиваться от условий национального процветания». Версии соглашения Великобритании и Франции, хоть и выпущенные в виде трех отдельных коммюнике, а не одного документа, в значительной степени имели то же содержание.
Эти разговоры о «национальном процветании» были беспричинны, так как все три страны все еще пытались бороться с последствиями Великой депрессии. Можно было ожидать, что они разорвут соглашение в случае возвращения дефляции или высокой безработицы, что могло потребовать принятия таких мер, как механизм валютных курсов или девальвация против золота. В конечном итоге Трехстороннее соглашение, хотя и означало прекращение валютных войн, оказалось бесполезным, потому что национальный приоритет всегда будет мешать международным соображениям.
Швейцария, Нидерланды и Бельгия также подписали соглашение после инициативы Франции. Это замкнуло круг соревнующихся девальваций, которые начались в 1920?х годах с Германии, Франции и остальных стран, придерживавшихся золотого стандарта, продолжились участием Великобритании в 1931 году, достигли пика с подписанием США в 1933 году и снова вернулись к остальным странам в 1936 году. Временный благоприятный эффект от девальвации валют переходил от страны к стране, как фляга среди страдающих от жажды солдат. Более долгое фиксирование дешевеющих валют по отношению к золоту – с целью поощрения инфляции товарных цен и избегания дефляции – уже практиковалось всеми странами.
Понятие валютных войн противоречит сложившейся в последние почти полвека мировой финансовой системе. Предполагается, что курсы валют плавающие и регулируются исключительно рынками. Правительства и центробанки не ставят себе целей в отношении валютных курсов — только в отношении собственной денежной политики. А курсы получаются такими, как получаются...
Очевидно, что бюджетная и, особенно, монетарная политика определяет движение валютных курсов. А валютные курсы в свою очередь могут способствовать экономическому оживлению (в случае их понижения) или препятствовать ему (в случае повышения). И, что бы там не говорилось на политическом уровне, не просчитывать этих последствий своей политики центробанки и правительства не могут. Так же как и не могут не понимать стимулирующего или дестимулирующего, а следовательно — желательного или нежелательного - воздействия курсов валют на свою экономику. Декларации — декларациями, а жизнь — жизнью. Шахматист обязан просчитывать свои ходы вперед, а тут всего-то — двух-трех-ходовка. Начальный уровень...
Вот оружие валютный войн :
- Риторика.
- Снижение процентных ставок — традиционный метод смягчения денежной политики.
- Количественные ослабления денежной политики — новый нетрадиционный метод.
- Интервенции центробанков — скупка валюты с внутреннего рынка и накопление валютных резервов.
- Налоги — но вый и экз отический пока инструмент. Применяется только в Бразилии...
Что считать валютной агрессией ? Действия, фактически имеющие своим последствием снижение курса своей валюты по отношению к миру. Это — попытка улучшить свою экономику за счет других стран, экспортировать свой кризис. Кто главные агрессоры сегодня? США и Япония.
Что считать справедливой валютной войной ? Активную оборону своей валюты от укрепления. Это не «раскачивает лодку» мировой валютной системы и обеспечивает всего лишь неухудшение экономических условий страны. Кто ведет активную оборону? Швейцария, Сингапур, Израиль, Мексика, Бразилия. Политика этих стран взывает симпатию.
Ну и, наконец, есть страны, которые ведут себя как жертвы . Они не противодействуют укреплению своих валют (или недостаточно активно это делают). Никаких симпатий не вызывают. Они не защищают свои национальные интересы. Только рассуждают о том, что курс должен отражать экономические «фундаменталии». И если в Европе по этому поводу хоть дискуссия ведется (Франция и южные страны оценивают евро как переукрепленный, Германия и ЕЦБ отрицают это), то в России даже дискуссий на эту тему нет. Вообще традиционно считается, что рост курса рубля — это хорошо. А ослабление — плохо. Хотя на самом деле все наоборот, все валютные войны ведутся только за то, кто быстрее ослабит свою валюту. В валютных войнах выигрывает слабейший. Все играют в поддавки и только Россия — в шашки.
А вот пара красивых картинок из доклада банка HSBC о валютных войнах (изложение на русском - ). Я совершенно не согласен с выводами и с некоторыми оценками, но картинки - красивые.По оси Х - недооцененность/переоцененность валют.
По Y - степень агрессивности в проведении валютной политики.
В левом верхнем углу - агрессивные атакеры, "поджигатели" войн.
В правом верхнем углу - агрессивные защитники, "справедливые" войны.
В левом нижнем углу - жертвы войн, те, за чей счет наживаются агрессоры.
В правом нижнем - просто балласт.
Россия традиционно расположена неправильно. ее место - среди жертв.
Это - карта маневров валютных войн. Почему-то тут нет США. Доллар за год явно перешел из правого в левый верхний квадрант.
UPD.
Вот и коммюнике вышло по итогам встречи министров финансов и управляющих ЦБ G20 . Обещанный пункт о противодействии валютным войнам:
"5. Мы вновь подтверждаем нашу приверженность сотрудничеству в достижении продолжающегося сокращения глобальных дисбалансов и проведении структурных реформ, влияющих на внутренние сбережения и повышение производительности труда. Мы подтверждаем свою приверженность более быстрому движению в направлении рыночных систем обменных курсов и гибкому обменному курсу, которые отражали бы фундаментальные экономические показатели,
позволяли избегать постоянной несбалансированности обменных курсов и в этой связи, более тесному сотрудничеству друг с другом с целью совместного роста. Мы признаем, что чрезмерная волатильность финансовых потоков и беспорядочная динамика обменных курсов имеют негативные последствия для экономической и финансовой стабильности. Мы воздержимся от конкурентной девальвации валют.
Мы не будем ориентировать наши обменные курсы в целях конкуренции, будем воздерживаться от всех форм протекционизма и сохраним наши рынки открытыми
."
А курсы йены к доллару и доллара к евро на открытии в понедельник вновь упали. Валютные партизаны США и Япония так отпразновали итоги финансовой G20, которая не выдвинула им никаких конкретных претензий по поводу их валютной политики. Все в духе последнего времени. Под красивыми словами деклараций, все будут неявно заниматься тем, чем занимаются.
Валютные войны - это как секс в СССР. Помните, кажется Жванецкий все не мог решить: его у нас нет - или это то, чем мы давно занимаемся?
Валютные войны (Currency war ) или конкурентная девальвация (competitive devaluation) - это такое состояние в международных отношениях, когда страны соревнуются друг с другом в достижении относительно низкого обменного курса своей национальной валюты.
Со снижением реальной стоимости национальной валюты, снижается и стоимость экспорта, что обеспечивает увеличению его объемов. Импорт страны напротив подорожает, а себестоимость отечественной промышленности снизится, увеличится уровень занятости. Тем не менее рост цен на импорт может нанести вред в виде снижения покупательской способности населения. Действия правительства по снижению стоимости национальной валюты могут привести к ответным действиям других стран, что в свою очередь может привести к снижению объемов международной торговли, нанеся вред странам.
Конкурентная девальвация была редким явлением в истории развития разных стран, т.к. те предпочитали поддерживать высокую ценность своих национальных валют. Одна из первых валютных войн в истории произошла во время Великой депрессии в 1930 году, когда страны отказались от золотого стандарта использовав процесс девальвации валют для стимулирования своих экономик. Этот период был неблагоприятен для многих стран осуществивших непредсказуемые изменения в обменных курсах, приведших к снижению уровня международной торговли.
По словам бразильского министра финансов Гвидо Мантега, мировые валютные войны разразились в 2010 году. Это точка зрения была поддержана многими финансовыми журналистами и чиновниками со всего мира. Другие же политики и журналисты предложили, что фраза «валютные войны» завышает степень враждебности данного процесса, хотя соглашаются, что риск дальнейшей эскалации существует. Государства, участвовавшие с 2010 года в конкурентной девальвации, использовали такой набор политических инструментов, как государственное вмешательство, введения контроля за движением капитала , а также количественное смягчение. Наиболее глобальных конфликт случился между Китаем и США в оценки юаня. Данный процесс осуществляется с помощью самых различных механизмов, и мнения экономистов о последствиях данной войны разделились. Некоторые считают, что это приведет к отрицательным последствиям в мировой экономике , некоторые наоборот. В апреле 2011 года многие журналисты начали сообщать о том, что война утихла. Однако, Гвидо Мантега продолжал утверждать, что конфликт все еще продолжается. В марте 2012 года он объявил о дополнительных мерах по защите национальной валюты - реала.
Девальвация с ее негативными последствиями всегда была наименее предпочтительной стратегией правительств. По словам американского экономиста Ричарда Н. Купера, существенная девальвация является одной из самых «травматичных» политик, которые могут принять правительства стран, что почти всегда приводит к возмущениям в обществе и призывам к смене самого правительства. Она может привести к сокращению населения, уровня жизни граждан, покупательской способности населения. Также это может привести к инфляции . Из-за девальвации могут вырасти проценты по внешним долгам государства, если они выражены в иностранной валюте и сокращению притока иностранного капитала. По крайней мере до XXI века сильная национальная валюта была знаком успешности и высокого уровня развития государства в то время как девальвация была присуща слабым правительствам и развивающимся странам.
Однако, когда страна страдает от высокого уровня безработицы либо желает проводить политику роста экспорта, низкий обменный курс национальной валюты, может являться существенным преимуществом. С начала 1980-х годов Международный валютный фонд предложил процесс девальвации в качестве потенциального решения экономических проблем для развивающихся стран, которые постоянно тратят больше средств на импорт, чем зарабатывают на экспорте. Увеличение экспорта способствует развитию отечественного производства, что в свою очередь повышает уровень занятости и ВВП . В данном случае девальвация может рассматриваться как привлекательное решение снижения безработицы , если нет других менее радикальных вариантов. Причина привлекательности девальвации для стран с развивающейся экономикой заключается в том, что сохранение относительно низкого обменного курса национальной денежной единицы помогает им наращивать свои валютные резервы, которые могут защитить их от будущих финансовых кризисов.
Валютные войны – действия финансовых властей страны, нацеленные на понижение курса своей валюты относительно других, которые важны для международной торговли этого государства. В ответ на подобные действия другие страны начинают снижать обменный курс своей валюты, в результате чего этот процесс становится сложно остановить.
Смысл целенаправленного снижения обменного курса собственной валюты (девальвации) заключается в улучшении положения собственной промышленности (в первую очередь экспортной) и ухудшении условий для импорта товаров и услуг. Предполагается, что косвенное ограничение конкуренции со стороны иностранных производителей может ускорить экономический рост в стране, снизить безработицу, при необходимости «перезапустить» экономику , находящуюся в состоянии кризиса или депрессии.
Традиционным объектом обвинений в ведении валютных войн является Китай, жестко управляющий курсом ренминби к доллару и, по мнению американских властей, удерживающий этот курс на слишком низком уровне для обеспечения роста объемов экспорта китайской продукции на мировой рынок.
Примером благотворного влияния девальвации на экономику страны могут служить события 1998-2000 годов в России, когда кратное одномоментное падение курса национальной валюты вызвало бум в экономике: после падения ВВП на 5,3% в 1998-м он вырос в 1999-м на 6,4%, а в 2000-м – на 10% (год к году, в реальных ценах). Данная девальвация не была искусственной, сознательно вызванной руководством страны, тем не менее ее результаты демонстрируют эффект, которого пытаются добиться во время валютных войн.
C июля 2008 по февраль 2009 года Россия произвела осознанную девальвацию рубля , подкрепленную, впрочем, объективными рыночными обстоятельствами: курс доллара к рублю за это время вырос на 55%, евро – на 27%. Министр финансов РФ Алексей Кудрин отмечал по итогам девальвации, что при снижении курса национальной валюты экспортеры получают возможность увеличить свои доходы. Себестоимость продукции в долларовом выражении становится ниже, и она становится более конкурентоспособной. При этом импорт становится дороже, его объем сокращается, и приходится тратить меньше валюты на импортные товары. Все это выправляет платежный баланс.
Термин «валютные войны» вернулся в активный оборот во время кризиса мировой экономики в 2007-2010 годах, когда представители стран начали обвинять друг друга в преднамеренном снижении курсов валют. Так, действия США, включая программы количественного смягчения, привели к снижению курса доллара по отношению к корзине основных мировых валют примерно на 20% в период с конца 2008 по середину 2011 года. Также из-за действий США пострадали развивающиеся страны: доллары хлынули на их рынки, подняв курсы национальных валют. В результате опасения и недовольство этих стран в сентябре 2010 года озвучил министр финансов Бразилии Гвидо Мантега, использовавший в своей речи термин «валютная война». С другой стороны, стоит заметить, что перед тем, как укрепиться на 30% в 2009-2010 годах, бразильский реал пережил более существенную и быструю девальвацию в 2008-м.
В более позднее время различные действия по защите своих валют от сильного укрепления предпринимали Швейцария и другие страны. В период с октября 2012 по февраль 2013 года значительную девальвацию, поддержанную действиями Центрального банка, пережила японская иена , потерявшая 17% стоимости по отношению к доллару. Этот шаг Японии активно обсуждался финансовыми властями развитых стран, в результате чего они заявили о недопустимости искусственного снижения курса валют и приверженности руководства крупнейших экономик мира принципам свободного ценообразования на валютном рынке. Аналитиками это заявление было расценено как неофициальное объявление перемирия в ходе валютных войн.