Ричард Талер известен как теоретик в области финансового и экономического поведения благодаря совместной работе с Нобелевским лауреатом эконом-психологом Даниэлем Канеманом. Является автором так называемой «теории подталкивания» («управляемого выбора»). Был одним из советников 44-го президента США Барака Обамы.
Премия по экономике – самая «юная» среди нобелевских наград. Более того, технически это не совсем Нобелевская премия, а некоторые члены семьи Нобель вообще выступают против ее существования. Эту награду учредил в память об Альфреде Нобеле и в честь своего 300-летия Банк Швеции (Sveriges Riksbank) в 1968 г. Так что официальное ее название «Премия Шведского государственного банка по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля». Как бы то ни было, сайт Нобелевского фонда отслеживает церемонию присуждения этой премии. А награжденные экономическим «Нобелем» получают соответствующий диплом, золотую медаль и денежное вознаграждение из рук шведского монарха на ежегодной церемонии, проводимой в Стокгольме 10 декабря в годовщину смерти Альфреда Нобеля.
Всего с 1969 по 2016 г. награждение производилось 48 раз, а лауреатами премии по экономике стали 78 человек. При этом в 18 случаях премию делили между двумя награжденными, а в шести случаях награда делилась на троих. Единственная женщиная-лауреатом по экономике – Элинор Остром (2009 г.). Есть среди награжденных и наши соотчественники: в 1973 году лауреатом стал создатель теории межотраслевого анализа Василий Васильевич Леонтьев, американский экономист российского происхождения, выпускник Ленинградского университета. А в 1975 году награду за «вклад в теорию оптимального распределения ресурсов» получил советский ученый Леонид Канторович.
В прошлом году премию получили Оливер Харт и Бенгт Хольстрём за их вклад в теорию контракта. А в 2015 году премию присудили известному микроэкономисту Ангусу Дитону – «за его анализ потребления, бедности и богатства».
Чаще всего награду присуждали за исследования в области макроэкономики. Как писала в свое время американская научная журналистка Мэгги Коэрт-Бейкер, типичный лауреат Нобелевской премии по экономике – это 67-летний мужчина, родившийся в Соединенных Штатах, на момент награждения работающий в Чикагском университете. И в самом деле, средний возраст нобелевцев-экономистов составляет 67 лет. При этом самым молодым награжденным стал в 1972 году 51-летний Кеннет Дж. Эрроу, а самым пожилым – родившийся в Москве 90-летний американский экономист Леонид Гурвич (2007 г.).
Как обычно, в преддверии оглашения имен победителей, СМИ рассуждали насчет возможных фаворитов, имеющих шанс стать Нобелевскими лауреатами-2017. Так в прессе в этом контексте был назван индийский экономист, профессор финансов Booth School of Business (Высшей школы бизнеса Чикагского университета Рагхурам Раджан, который до 2016 года был председателем Резервного банка Индии, а в 2003-2007 гг. – главным экономистом Международного валютного фонда. Раджан известен как автор трудов «Спасение капитализма от капиталистов» и «Линии разлома», в которых он, в частности, выступает с идеей, что надо защищать капитализм как систему свободного предпринимательства, а не капиталистов, и надо обеспечивать защитой рынки, а не крупных собственников.
В списках возможных кандидатов фигурировало имя 44-летней американско-французской экономистки Эстер Дюфло из Массачусетского технологического института. В прошлом она, кстати, училась и преподавала в Москве, работала научным помощником французского экономиста, связанного с Банком России, и американского экономического советника Джеффри Сакса. Также прозвучало имя Ричарда Познера из Чикагского университета, которого характеризуют как ведущего мыслителя в сфере юстиции и экономики, пытающегося анализировать юридические правила с помощью экономических инструментов. Называлось также имя Уильяма Нордхауза из Йельского университета, занимающегося проблемами изменения климата с экономической точки зрения.
Для Дэниела Канемана одним из наиболее волнующих моментов в сегодняшнем глобальном экономическом кризисе стало признание Алана Гринспена, бывшего председателя Федеральной резервной системы США, перед комитетом Конгресса в том, что он излишне сильно верил в способность свободных рынков к автоматической коррекции.
«По сути, он сказал, что основы, на которых он строил свою деятельность, являются ошибочными, и эти слова из уст Гринспена производят глубокое впечатление», говорит Канеман, который получил в 2002 году Нобелевскую премию по экономике за свою новаторскую работу по включению отдельных аспектов психологических исследований в экономическую науку.
Но более значимым для Канемана моментом было то, что Гринспен в своем выступлении рассматривал в качестве рациональных субъектов не только физических лиц, но и финансовые организации. «Это показалось мне игнорированием не только психологии, но и экономики. Он, по видимому, верит в магическую силу рынка обеспечивать самодисциплину и хорошие результаты».
Канеман старательно подчеркивает, что, будучи психологом, он является чужим в сфере экономики. Однако он способствовал формированию фундамента для новой области исследований, названной поведенческой экономикой, в рамках которой оспаривается стандартная экономическая теория рационального выбора и вводятся более реалистичные предпосылки относительно человеческих суждений и принятия решений.
Стандартные экономические модели исходят из того, что люди рационально стремятся к максимизации своих выгод и минимизации своих издержек. А сторонники поведенческой экономики оспаривают некоторые из традиционных догматов, показывая, что люди часто принимают решения, основанные на догадках, эмоциях, интуиции и эмпирических правилах, а не на основе анализа издержек и выгод; что рынки заражены болезнью стадного поведения и группового мышления; что индивидуальный выбор часто может оказываться под влиянием того, как формулируются предлагаемые решения.
Чрезмерная уверенность является движущей силой капитализма
Глобальный экономический кризис, корни которого в принятии отдельными людьми и финансовыми организациями решений о вложении средств в непервоклассные ипотеки, поставил в центр внимания поведенческую экономику и вопрос о том, как люди принимают решения. «Люди, взявшие непервоклассные ипотеки, пребывали в абсолютном заблуждении», говорит Канеман, давая интервью «
F&
amp;
D» в своем доме, расположенном на живописнейших холмах Беркли с видом на Сан-Франциско. «Одной из основных идей поведенческой экономики, заимствованной из психологии, является широкое распространение чрезмерной уверенности. Люди делают вещи, которые им совершенно не следовало бы делать, потому что они верят в свой успех». Канеман называет это «иллюзорным оптимизмом».
«Иллюзорный оптимизм, говорит он, является одной из движущих сил капитализма. Многие не отдают себе отчета в рисках, которые они принимают», говорит Канеман. Эта мысль прозвучала также в книге Нассима Талеба «Черный лебедь» , где указывается, что люди не принимают во внимание в достаточной мере возможные последствия редких, но масштабных сокрушительных событий, которые делают наши предположения о будущем неверными.
Он утверждает: «Предприниматели это люди, которые принимают на себя риски и, в большинстве случаев сами не знают об этом. Это происходит в случае слияний и поглощений, но также и на уровне мелких предпринимателей. В США треть малых предприятий банкротится в течение первых пяти лет, но если вы опрашиваете этих людей, каждый из них по отдельности считает, что вероятность его успеха от 80 до 100 процентов. Они просто не знают».
Две стороны или более
Канеман родился в Тель-Авиве в 1934году и в детстве рос в Париже, а затем в Палестине. Он не уверен, объясняется ли его призвание как психолога ранним знакомством с интересными сплетнями или, наоборот, его интерес к сплетням был свидетельством пробуждающегося призвания.
«Как и многие другие евреи, я, полагаю, рос в мире, состоявшем исключительно из людей и слов, и большая часть слов были о людях. Природа практически не существовала, и я так и не научился узнавать цветы или разбираться в животных, пишет он в своей автобиографии. Но люди, о которых любила поговорить моя мать со своими подругами и с моим отцом, были потрясающи своей сложностью. Некоторые из них были лучше других, но и самые лучшие были далеки от совершенства, и никто не был просто плохим. Большинство ее историй рассказывались с иронией, и во всех них было две стороны, если не больше».
В достаточно раннем возрасте в оккупированном нацистами Париже с ним произошел эпизод, который оставил неизгладимое впечатление ввиду множества различных смыслов и выводов, которые можно было сделать в отношении человеческой природы. «Это, вероятно, был конец 1941-го или начало 1942-го. Евреи были обязаны носить Звезду Давида и повиноваться комендантскому часу с 18:00. Я пошел поиграть с другом-христианином и задержался допоздна. Я вывернул мой коричневый свитер наизнанку, чтобы пройти несколько кварталов до дома. Я шел по пустой улице и увидел приближающегося немецкого солдата. На нем была черная униформа, которую мне наказали бояться больше, чем униформ других цветов, ее носили солдаты специальных сил СС. Я сближался с ним, пытаясь идти быстро, и заметил, что он пристально смотрит на меня. Он подозвал меня, взял на руки и обнял. Я испугался, что он заметит звезду на моем свитере. Однако он говорил со мной очень эмоционально на немецком языке. Когда он снова поставил меня на землю, он открыл свой бумажник, показал мне фото мальчика и дал немного денег. Я пошел домой еще более чем когда-либо уверенный в правоте моей матери: люди бесконечно сложны и интересны».
В 1946 году его семья переехала в Палестину, и в Еврейском университете Иерусалима Канеман получил свою первую степень по психологии с дополнительной специализацией в области математики. В 1954году он был призван в израильскую армию и после года службы командиром взвода, получил задание провести оценку солдат боевых подразделений и их способностей к лидерству. Тогда Канеман разработал принципиально новую систему собеседований для назначения новобранцев на подходящие должности, и эта система лишь с небольшими изменениями применяется по сей день.
В 1961 году он окончил Университет Калифорнии в Беркли и в период с 1961 по 1978 год был преподавателем в Еврейском университете, проводя свои академические отпуска за границей, в частности в Гарварде и Кембридже. Именно во время работы в Иерусалиме началось сотрудничество, которое впоследствии привело к получению Нобелевской премии в области, которую Канеман не изучал, в экономике.
Новое направление исследований
Канеман, в настоящее время почетный профессор психологии и общественных дел в Школе имени Вудро Вильсона при Принстонском университете, получил Нобелевскую премию в 2002 году за работу, проделанную им вместе с коллегой психологом Амосом Тверски. Сотрудничество двух ученых продолжалось более десяти лет, но Тверски умер в 1996 году, а премия не присуждается посмертно. «Нам с Амосом посчастливилось вместе иметь гуся, который нес золотые яйца, общий ум, который был лучше каждого из наших умов по отдельности», сказал Канеман об их совместной работе.
Представляя премию, Нобелевский комитет отметил, что Канеман включил выводы психологии в экономику, тем самым заложив фундамент для нового направления исследований. Премия была дана Канеману совместно с Верноном Смитом, который создал основы для отдельной области экспериментальной экономики.
Основные открытия Канемана касаются принятия решений в ситуации неопределенности. Он продемонстрировал, как человеческие решения могут систематически не соответствовать предсказаниям стандартной экономической теории. Совместно с Тверски он сформулировал «теорию перспективы» в качестве альтернативы, которая лучше объясняет наблюдаемое поведение. Канеман также открыл, что человеческие суждения могут основываться на интуитивных прорывах, систематически отклоняющихся от базовых принципов вероятности. «Его работа вдохновила новое поколение исследователей в области экономики и финансов на то, чтобы обогатить экономическую теорию, пользуясь выводами когнитивной психологии в отношении глубинной человеческой мотивации», говорится в заявлении Нобелевского комитета.
Теория перспективы помогает объяснить результаты экспериментов, свидетельствующие о том, что люди часто принимают различные решения в ситуациях, которые по существу являются идентичными, но представлены в различной форме. Статья этих двух авторов стала второй по числу цитировавшихся статей из вышедших в престижном научном экономическом журнале Econometrica в период 1979-2000 годов (KahnemanandTversky, 1979). Это исследование оказало влияние на самые различные дисциплины, включая маркетинг, финансы и теорию потребительского выбора.
Канеман говорит, что не следует искать особого смысла в названии теории. «Когда мы уже были готовы представить работу к публикации, мы намеренно выбрали ничего не значащее название для нашей теории “теория перспективы”. Мы исходили из того, что если когда-либо теория приобретет известность, необычное название пойдет на пользу. Вероятно, это было разумным решением».
В совместных исследованиях Канемана и Тверски изучается вопрос о том, почему реакция человека на потери является значительно более сильной, чем реакция на выигрыш, и это привело к формулированию понятия «неприятие потерь», что является одной из основных областей исследований в поведенческой экономике.
Два психолога также эмпирически обнаружили, что люди присваивают меньшие веса при принятии решений тем результатам, которые являются лишь вероятными, чем результатам, которые несомненны. Эта тенденция ведет к уклонению от риска в случаях выбора с практически несомненным выигрышем и к принятию риска в случаях выбора с практически несомненным проигрышем. Благодаря этому можно объяснить поведение игрока, проигрывающего много раз подряд и, тем не менее, отказывающегося принять свои очевидные потери и продолжающего игру в надежде вернуть свои деньги.
«Люди готовы делать ставки в надежде вернуть утраченное», — сказал Канеман в радио интервью в Беркли в 2007 году. Это вызывало у него беспокойство в связи с тем, что руководители государства, которые поставили страну на грань поражения в войне, с большей вероятностью будут склонны к принятию дополнительного риска, чем к прекращению военных действий.
Соавторами было также обнаружено, что люди проявляют непоследовательные предпочтения, если один и тот же вариант представляется им в различных формах. Это помогает объяснить нерациональное экономическое поведение, например, заключающееся в том, что люди едут в отдаленный магазин, чтобы воспользоваться скидкой на дешевый товар, но не делают того же для получения скидки на дорогие товары.
Создание новой дисциплины
То, как теория перспективы нашла свое приложение к экономике, представляется почти случайностью, связанной с публикацией. Канеман и Тверски решили опубликовать статью в журнале
Econometrica, а не в
PsychologicalReview, поскольку первый опубликовал их более раннюю работу о принятии решений, что привлекло к их исследованиям внимание экономистов.
Канеман говорит, что его сотрудничество с многолетним партнером по исследованиям и другом Ричардом Талером, профессором экономики и науки о поведении из университета Чикаго, способствовало разработке поведенческой экономики. «Хотя я не отказываюсь от своих заслуг, я должен сказать, что, по моему мнению, работа по интеграции была фактически проделана в основном Талером и группой молодых экономистов, которая начала быстро формироваться вокруг него, начиная с Колина Камерера и Джорджа Ловенстейна, к которым затем присоединились Мэттью Рабин, Давид Лейбсон, Терри Одеан и Сендхил Малейнатан».
Канеман говорит, что они с Тверски предложили «довольно много первоначальных идей, которые впоследствии вошли в теоретические разработки некоторых экономистов, и теория перспективы, несомненно, придала некоторую правомерность опоре на психологию как на источник реалистичных предпосылок в отношении экономических субъектов». Талер, который был постоянным автором колонки «Аномалии» в журна¬ле JournalofEconomicPerspectives в период с 1987 по 1990 год и периодически писал в этой колонке и впоследствии, говорит, что именно благодаря совместной работе Канемана и Тверски на сегодняшний день мы имеем процветающее направление поведенческую экономику. «Их работа стала концептуальной основой, благодаря которой стало возможным существование нашей области науки».
Толчок, созданный кризисом
Шум, созданный присуждением Нобелевской премии, в сочетании с самоанализом со стороны отрезвленных глобальным экономическим кризисом экономистов создали сильный толчок к распространению поведенческой экономики. До того сильный, что она начала проникать в сегодняшний Белый дом через такие книги как «Толчок к правильному выбору» («
Nudge») (Талер и Санстейн) и «Предсказуемо иррациональный» («
PredictablyIrrational») профессора университета Дьюк Дэна Ариели.
В книге «Толчок к правильному выбору» исследуется, как люди делают выбор и как их можно подтолкнуть к лучшему выбору для них самих по целому спектру вопросов, таких как покупка здоровой еды или решение направлять больше денег на сбережения. «Совершенно очевидно, что сейчас хорошее время для поведенческой экономики», говорит Канеман с улыбкой.
Не все согласны, что будущее за поведенческой экономикой, рассматривая ее как преходящее и докучливое увлечение. «Конечно, сегодня все помешаны на поведенческой экономике. У случайного читателя может создаться впечатление, что рациональный homoeconomicus умер печальной смертью, а экономисты пошли вперед и признали истинную иррациональность иррациональность человечества. Ничто не может быть дальше от истины», — говорит Давид Левин из университета Вашингтона в Сент-Луисе.
«Сторонники поведенческой экономики правы, указывая на ограниченность возможностей человеческого познания, говорит Ричард Познер с юридического факультета Чикагского университета. Но если они имеют те же ограничения в способности к познанию, как и потребители, должны ли они заниматься разработкой систем защиты потребителей?»
«Вероятно, самая большая задача, стоящая перед поведенческой экономикой, заключается в том, чтобы продемонстрировать свою применимость в реальном мире, пишут Стивен Левитт и Джон Лист в статье, опубликованной в журнале Science (2008).Почти во всех случаях лабораторные исследования обнаруживают убедительные эмпирические свидетельства в пользу поведенческих аномалий. Однако есть много причин подозревать, что эти лабораторные результаты могут не иметь столь общего характера, чтобы быть справедливыми для реальныхрынков».
Место в экономике
Хотя поведенческая экономика на сегодняшний день получила статус признанной дисциплины, преподаваемой в ведущих университетах, «она остается дисциплиной, строящейся на недостатках стандартной экономической теории, говорит Вольфганг Песендорфер, профессор экономики Принстонского университета.
Однако ее полная интеграция в экономическую науку оказывается затруднительной, хотя Уоллстрит и инвестиционные аналитики принимают во внимание когнитивные и эмоциональные факторы, сказывающиеся на процессе принятия решений людьми, группами и организациями. «Существует слишком много теорий поведения, и большинство из их имеют слишком узкое применение, пишет в своей статье Дрю Фюденберг из Гарвардского университета.
В глазах некоторых даже теория перспективы остается ущербной в виду отсутствия общепринятой модели того, как устанавливаются точки отсчета. «Принципиальная разница между психологами и экономистами заключается в том, что психологов интересует индивидуальное поведение, а экономистов объяснение результатов взаимодействия групп людей,говорит Давид Левин в лекции, прочитанной в Институте Европейского университета и озаглавленной «Обречена ли поведенческая экономика?».
Рост доверия
Тем не менее, потрясения, вызванные крахом на рынке непервоклассных ипотек и последующим глобальным кризисом, привели к тому, что повысилось доверие к необходимости большего учета человеческого фактора в регулировании и экономической политике. Канеман предлагает целый ряд выводов из текущего кризиса.
Необходимость большей защиты потребителей и индивидуальных инвесторов. «Всегда существовал вопрос о необходимости и степени требуемой защиты людей от их собственного выбора, говорит он. Но, мне кажется, сейчас стало очень и очень сложно утверждать, что людям не нужна защита».
Недостатки рыночных механизмов имеют значительно более широкие последствия. «Довольно интересно, оказывается, что когда не обладающие достаточной информацией отдельные люди теряют свои деньги, это ведет к краху глобальной экономики. Соответственно, иррациональные действия отдельных людей имеют значительно более широкие последствия в контексте рационально злонамеренных субъектов в финансовой системе и чрезвычайно слабого регулирования и надзора».
♦ Ограниченные возможности прогнозирования. «Чрезвычайно высокая изменчивость на фондовых рынках и в финансовой системе свидетельствует об уровне неопределенности в системе и ограниченных возможностях прогнозирования».
Представляется, что Гринспен согласен с наличием недостатков в моделях, используемых для прогнозирования и оценки риска. В статье, опубликованной в FinancialTimes в марте прошлого года, Гринспен сравнивает человеческую природу с потерянным кусочком картинки-головоломки, из- за которого оказывается невозможно объяснить, почему распространявшийся кризис непервоклассных ипотек не был выявлен раньше, в рамках моделей управления риском или эконометрического прогнозирования.
«Эти модели полностью не учитывают то, что, по моему мнению, до настоящего времени было лишь маргинальным фактором для моделей делового цикла и финансовых моделей природную человеческую реакцию, которая ведет к резким чередованиям эйфории и испуга, повторяющихся из поколения в поколение практически без каких бы то ни было признаков накопления знаний, пишет Гринспен. Мыльные пузыри цен на активы вздуваются и лопаются сегодня, точно также как это было с начала XVIII века, когда возникли современные конкурентные рынки. Конечно, мы склонны называть такую поведенческую реакцию нерациональной. Однако для прогнозирования должно быть важно не то, является ли человеческая реакция рациональной или нера¬циональной, а только ее наблюдаемость и систематичность». «По моему мнению, это важная отсутствующая «объясняющая переменная» и в моделях управления риском, и в макроэконометрических моделях».
Размышления о мышлении
Помимо Нобелевской премии по экономике Канеман получил признание как один из крупнейших ученых в области психологии. «Канеман, его коллеги и студенты изменили наши представления о том, как люди мыслят, сказал президент Американской психологической ассоциации Шарон Стефенс во время присвоения Канеману в 2007 году высшей награды в данной области науки «за выдающийся вклад всей жизни в психологию». Канеман продолжает пристально наблюдать за развитием поведенческой экономики, но сам давно уже занимается другими вопросами. Сегодня основное внимание в его работе сместилось на изучение благополучия, и совместно с институтом Гэллапа он занимается проведением всемирного опроса для получения количественной оценки глобальных вопросов и мнений в более чем 150 странах.
Вызов духовенству
В прошлом Канеман сравнивал сообщество экономистов с духовенством, в которое сложно войти еретикам. Но он признает, насколько далеко экономическая наука продвинулась за последние три десятилетия во включении в себя результатов психологических исследований и элементов других общественных наук. «Мы опубликовали нашу статью в журнале
Econometricaв 1979 году, то есть 30 лет назад. В 2002 году я был принят с почестями в Стокгольме. Так что это не очень строгая церковь, учитывая что в течение первых лет экономисты по большей степени нас просто игнорировали. Да, я говорил о церкви, но это не церковь, где вас сожгут на костре за ересь, иначе мы недосчитались бы очень многих!»
Задача про Линду
Линда — энергичная женщина 30-35 лет. Она может не моргнув глазом опрокинуть стакан самогона и произнести тост не хуже коренного грузина. Также ее бесят любые проявления дискриминации и возбуждают демонстрации в защиту африканских носорогов.
Вопрос. Какой вариант вероятнее:
- Линда — кассир в банке;
- Линда — кассир в банке и феминистка?
Определитесь для себя, какой ответ вы выбираете и переходите к следующей задаче.
Задача про авианосец
В холодном океане тонет большой авианосец с 600 моряками на борту. Вы получили сигнал SOS, но можете отправиться на их спасение только на одном из двух кораблей:
- быстрый крейсер, вмещающий 200 моряков. Вы гарантированно успеете, но спасете только 200 человек.
- медленный броненосец, вмещающий всех, но есть 50% вероятности, что к прибытию броненосца весь экипаж авианосца утонет.
На каком корабле вы поплывете спасать моряков?
Надеюсь, вы уже выбрали ответы для задач. В 2002 году Нобелевскую премию по экономике впервые получил психолог. Его звали Даниэл Канеман (Daniel Kahneman). Нечто подобное было ранее только 2 раза — в 1974 и 1994 году. Тогда Нобелевскую премию в области экономики получили математики. Что же революционное смог предложить Канеман?
Даниэл Канеман , родился в Израиле, живет в США.
Канеман пришел к выводу, что человеческими поступками (а значит, экономикой и историей) руководит не столько разум, сколько человеческая глупость и что большинство поступков людей иррациональны. То, что люди с гонором и придурью, было известно во все времена, но Канеман экспериментально доказал, что нелогичность поведения людей закономерна, и показал, что ее масштабы слишком велики. Нобелевский комитет признал, что этот психологический закон находит прямое отражение в экономике.
Экономисты согласились, что высшая награда по экономике присуждена психологу вполне справедливо, найдя в себе смелость признаться, что несколько столетий они парили мозги друг другу и всему человечеству, ибо несколько упрощали и идеализировали нашу жизнь, считая, что люди в своих товарно-денежных отношениях действуют разумно и взвешенно.
Какие же остроумные эксперименты провел Канеман? Они описаны в книгах "Психология прогнозирования" (1973), "Принятие решений в условиях неопределенности" (1974), "Теория перспектив: анализ принятия решений в условиях риска" (1979), "Принятие решений и психология выбора" (1981).
Возвращаемся к нашим задачам, которые были предложены американским студентам математического факультета. В задаче про Линду более 70% студентов выбрали 2-й вариант , потому что предварительное описание Линды соответствовало их представлениям о феминистках, хотя оно не имело отношения к делу и носило отвлекающий характер. Правильный ответ — 1-й. Студенты математического факультета, изучавшие теорию вероятностей, знали, что вероятность наступления простого события (Линда — кассир) выше вероятности наступления составного (Линда — кассир и Линда — феминистка). Другими словами, общее количество кассиров больше, чем количество кассиров-феминисток. Знали, но клюнули на удочку.
Вывод: человеческие стереотипы легко затмевают трезвый рассудок .
Задача про авианосец еще интереснее. 72% студентов выбирали вариант с быстрым крейсером. На вопрос, почему они выбрали его, студенты отвечали, что если плыть на крейсере, то гарантированно выживают 200 человек, а в случае с медленным броненосцем, возможно, все погибнут — не могу же я рисковать всеми моряками!
Другой группе студентов вопрос задачи сформулировали иначе. "У вас есть два варианта по спасению вышеупомянутых моряков. Если вы выберете крейсер, то ровно 400 из них погибнут, а если броненосец, то опять-таки 50 на 50 (все или никто)". При такой формулировке 78% студентов выбрали уже медленный броненосец. На вопрос, почему они это сделали, обычно давался такой ответ: в варианте с крейсером гибнет большая часть людей, а у броненосца есть неплохие шансы на спасение всех.
Как видите, условие задачи по существу не изменилось, просто в первом случае был сделан акцент на 200 выживших моряков, а во втором — на 400 погибших, что одно и то же.
Каково же правильное решение ? В случае с броненосцем вероятность спасения 0.5 нужно умножить на 600 моряков, получим, что броненосец может спасти в среднем 300 человек. А быстрый крейсер спасет лишь 200. 300 > 200 , поэтому, если отложить эмоции в сторону, спасать авианосец нужно на броненосце, так в этом случае по теории вероятности можно спасти больше людей.
Выводы:
1) люди хотя и много знают, но мало умеют пользоваться знаниями на деле
. Напомню, задачи давались студентам, которые были хорошо знакомы с теорией вероятности.
2) человека больше впечатляют потери, чем достижения
.
Вот еще одно наблюдение Канемана.
Посетителя, входящего в кафе, встречает официантка: "O, наконец-то, к нам пожаловал 1000-й посетитель! Вы получаете приз — чашку с голубой каемочкой ." Посетитель принимает неожиданный подарок с натянутой улыбкой, думая, куда бы пристроить подарок. Через несколько минут к посетителю снова подбегает официантка и извиняется, мол, произошла ошибка, и вы у нас - 999-й, а 1000-й - вон тот вошедший инвалид с тростью , после чего хватает чашку и убегает с криками: кого я вижу и т.д. Наш посетитель начинает беспокоиться: э!, ээ!!, ЭЭЭ!!! Ты куда?! Вот, зараза! - его раздражение нарастает до уровня бешенства, хоть чашка нужна ему не больше, чем весло в пустыне Сахара.
Вывод: степень удовлетворения от приобретения меньше степени огорчения от адекватных потерь. Люди готовы воевать за свой карманный грош и менее склонны нагибаться за рублем . (Я готов подписаться под каждым словом.)
Вместо послесловия.
При принятии решений выбор людей не всегда продиктован трезвым рассудком , а зачастую инстинктами, эмоциями или тем, что принято называть интуицией (выводами на недостаточных основаниях). Как правило, когда люди в жизни принимают интуитивные решения на недостаточных основаниях, то если угадывают — запоминают их и ставят себе в заслугу, а если ошибаются — валят на обстоятельства и забывают. А потом говорят: я всегда полагаюсь на интуицию, и она меня никогда не подводит!
Хоть люди и умеют теоретически на бумаге интегрировать и оперировать котангенсами, практически же в жизни склонны только складывать и вычитать и обычно не идут дальше умножения-деления.
Бывшие отличники в школе частенько — двоечники в жизни . Профессоры и академики знают постулаты Бора, законы Менделя и теорию квантовых полей, а на деле могут быть банкротами в простых предприятиях, полными профанами в элементарной психологии общения и несчастными в браке.
Иррациональность людей такова, что они охотней верят в то, что знают ответы на любые непознаваемые вопросы и отказываются признавать очевидность того, что на деле не видят дальше собственного носа.
Эх, не зря Канеману дали Нобелевскую премию. Читая, как 2-3 января минчане сметали с прилавков магазинов сразу по несколько холодильников и дрались за последнюю микроволновку, я еще раз убедился, что разум движет людьми в последнюю очередь. Когда первый шок от девальвации белорусского рубля прошел, народ потянулся магазины, безуспешно пытаясь сдать бытовую технику обратно, хотя на самом деле в период кризиса надо было скупать крупу, муку, соль, спички, керосин. Настоящий кризис в Беларуси даже не начинался...
(Статья подготовлена по материалам сайта www.orator.ru ).